Сезон ветров. Виктор Амелин

 

Видит Бог, я не знаю, кто такой Виктор Амелин. Просто однажды, совершенно случайно в руки мне попала небольшая книжица стихов, которую я выкупил в приёмке макулатуры, вместе с книгой Маяковского на английском языке «Lenin». И если книгу Маяковского я спас для библиотеки своей альма-матер – Горловского иняза, то книжку Виктора Амелина «Сезон ветров» я купил для себя. Мне было достаточно открыть брошюру и прочитать несколько строк, чтобы понять, что это – поэт.

Эта небольшая книжка, выпущенная в Харькове в 1994 году некой фирмой «Ранет», не имеет никаких выходных данных, кроме года выпуска и указания программы, в которой был свёрстан макет. Об авторе ни слова, и только на 4 странице обложки фото молодого мужчины с причёской а-ля 70-е и его подпись. Всё что можно было почерпнуть об авторе – было в его стихах:

Я гребу суковатыми вёслами

И лодка моя тяжела.

 

Это автор пишет о своих стихах. Но так ли суковаты его «вёсла»?  Если текст его стихов льётся как песня, я не могу согласится с автором:

Безумное время рождает безумные штампы.

И проще молчать. И безумно глазеть в синеву.

Но тень Мандельштама от маленькой скрюченной лампы

Проходит сквозь стены и робко идёт на Москву.

 

В принципе, для автора основное направление – осмысление Бытия, философское начало этих осмыслений прослеживаются в каждом произведении. Даже в некоторых приземлённо-бытовых сценах звучит не зарифмованная рутина, а отголосок Эклезиастической суетности.

Будильник раскатился крупной дрожью.

Споткнулся. Захрипел. Закашлял. Стих.

И навалился день опять такой же,

День, как вчера – ни меньше и ни больше.

И некого, и некуда вести.

 

И всё это чередуется с пейзажной  и урбанистической лирикой. Вне тематических разделов, вне категорий, вне системы. Всё вперемешку, то ли отталкиваясь от времени написания, то ли так легли листки рукописей на стол наборщика, но это и не важно. Это позволяет полноценнее проследить авторское восприятие мира.

Лично меня многое зацепило в этой книге. Казалось бы, судя по всему стихи написаны в 80-х годах ХХ столетия, но я, кому книжка попала в руки в конце 10-х годов нового века, черпаю свою боль в его строках:

Вот квартира, где Гамлет

Уныло съедает котлеты,

А потом забивает

Фанеркой пустое окно…

 

- Видно, нету лекарств

От такого тягучего лета.

Видно, что-то неладно, –

Я слышу – давно не поют.

И я вижу тревожное кровавое лето 2014 года. Когда улицы наших городов были усеяны осколками стекла и крошевом кирпича, асфальта и бетона. Когда «остекление» фанерными листами – было приметой страшного времени. Универсальность этих строк поражает и остаётся в подсознании пульсирующей раной.

Кто он, откуда, когда и зачем? Увы, интернет предательски безмолвствует. И только небольшая книга, оформленная неким художником Евгением Филимоновым, свидетельствует, что где-то рядом жил или живёт Поэт…

Оставьте мне мой странный мир,

Где тень плаща и холод шпаги,

Где на ветру трепещут флаги,

И всё возможно изменить,

Где слово есть, не нет бумаги,

Чтоб это слово осквернить.

 

Если кто-то может рассказать подробности про этого человека, буду рад.