воскресенье, 13 октября 2024 г.

УТРАЧЕННАЯ ПЬЕСА ИЛИ НОСОВ, КИНЧЕВ И ДРУГИЕ

Пьесы я полюбил читать ещё в детстве, не понимая до конца, что то, что я читаю – драматургическое произведение. Но средняя школа быстро заполнила эту лакуну моего незнания, оказывается – это произведения для сцены! А последующее моё саморазвитие столкнуло меня с произведениями классиков мировой литературы, в том числе и драматургов, которые тосковали на полках в нашей шахтной библиотеке, которые на несколько лет стали моими близкими друзьями. О том, насколько наша библиотека на посёлке Глубокая «богатая», я оценил только на первом курсе Горловского иняза, когда в городских библиотеках не нашёл ни одного античного произведения из нашей программы, а залежи подобной литературы (Эсхил, Софокл, Еврипид, Апулей и тп.) нашёл в нашем единственном к тому времени очагу культуры на микрорайоне… Одним словом, мне было что почитать, что почерпнуть из пыльных книг.

Но это к слову. Любимейшим своим драматургом считаю Жана-Батиста Поклена, который вошёл в историю литературы и драматургии под именем Мольер. Конечно же, в моей жизни было место и Грибоедову, и Гоголю, а позже и Максимычу, и особенно Булгакову, но к чему я клоню?


В 2003 году моя жена работала преподавателем в Горловской ОШ №13 и вела классное руководство в 5-б классе. Однажды супруга попросила меня, как начинающего литератора, для её подопечных написать мини-пьесу к школьному празднику. Хотелось им представить на школьной сцене, что-то своё, оригинальное, нетривиальное. Мы не очень долго ломали голову над вопросом, что взять материалом к пьесе, ведь дочке было на тот момент всего четыре года и под руками у нас было множество книг с произведениями для детей. Когда я взял в руки «Приключения Незнайки» Николая Носова, я сказал: «Эврика!».

И хотя пьесу по мотивам классической детской литературы трудно представить нетривиальной, я постарался. Я взял за основу главу четвёртую, которая была мне ближе всего – «Как Незнайка сочинял стихи». Я считаю, что, не имея опыта написания подобных произведений, поработал на славу: обработав оригинальный текст, наполнив его чувственной драматургией с заламыванием рук, и напичкав его парафразами и реминисценциями, непонятными не только пятиклашкам, но и обывателю вообще. Но, в конечном счёте, это всё, на мой взгляд, заиграло яркими, сочными красками.


Например, когда интеллигент Пилюлькин стал возмущаться: «Братцы, надо прекратить это издевательство! Неужели мы будем спокойно слушать, что он врёт тут про всех?» И «толпа» поддержала его: «Мы не хотим больше слушать! Это не стихи, а какие-то дразнилки». В моей пьесе, вопреки оригинальному произведению, появляется ранимая романтическая коротышка Кнопочка, которая цитирует возглас одного из героев книги Нины Барановской о Константине Кинчеве «По дороге в Рай». Кнопочка восклицает: «Вы ведь ничего не поняли! Это – молодой Маяковский, плюющий своей правдой в лицо жирной толпе!!!» Конечно же, этот нюанс не мог быть известен зрителям – учителям и жителями посёлка Химзавода (Почтового) и Воробьёвки. И когда улюлюкающая толпа коротышек согнала с импровизированной сцены доморощенного Маяковского, та же Кнопочка констатирует это действо словами Нерона: «Какой великий артист погибает!».

Пьеса была настолько бурно встречена педколлективом и родительской общественностью, что, к сожалению, последняя фраза, которую произносит единственная поклонница поэтического таланта Незнайки утонула в аплодисментах. Всё потому, что по моей задумке произносилась уже после того, как все герои кроме самой Кнопочки скрывались за кулисами. Фраза, не расслышанная зрителями, звучала так: «Они погубили мастера!».

К сожалению, в связи с моей жизненной ситуацией рукопись утеряна, ведь текст пьесы не был набран в Ворде, а размножен на ксероксе и после премьеры я его не видел. А вот сегодня почему-то вдруг припомнилось моё соучастие в драматургическом движении нашей цивилизации. Мы есть то, что едим, говорил Гиппократ. А я заявляю, мы есть то – что читаем! Может где-то в старых моих бумагах и лежат черновики этой работы, и у меня есть надежда однажды, когда появится возможность раскопать их в своих архивах. Потому что очень хотелось бы пересмотреть эту пьесу, чтоб ещё раз вспомнить, что я тогда употреблял в плане литературы, и что нашло отражение в такой милой и не совсем детской пьесе…


Иллюстрации из всемирно сети. 

1- Николай Носов

2- Незнайка

3- Константин Панфилов (Кинчев) с Ниной Александровной Барановской.

4- Нерон

четверг, 18 июля 2024 г.

Называя вещи своими именами

 Те, кто пользуется услугами сайта "Стихи.ру", слышали о таком поощрении авторов альманахов и антологий, выпускаемых издательством Литературного клуба (он же теперь Российский союз писателей), как медаль (Бунина, Пушкина, Цветаевой, Есенина и мн. др.). И конечно же, они могли сталкиваться с подобными пеисьмами, ну вот вроде этого: "Здравствуйте, *****!

Сообщаем Вам, что Президиум Российского союза писателей принял решение о награждении Вас медалью «Георгиевская лента 250 лет».

Награда учреждена Российским союзом писателей в год 250-летия основания Георгиевской ленты и по своему статусу, в соответствии с Федеральным законом «Об общественных объединениях» 82-ФЗ, является общественной наградой, вручаемой поэтам и писателям за вклад в укрепление национального САМОСОЗНАНИЯ...

На основании Решения Президиума РСП от 25.03.2020, для Вас будет подготовлено Свидетельство о праве ношения медали, серия 41** №20**. Вы можете заказать изготовление знака медали в одном из двух вариантов: из нейзильбера или серебра 925 пробы. Награды будут изготовлены к 75-летию первого Парада Победы 24 июня 2020 года. Если Вы не сможете присутствовать на церемонии награждения, знак награды может быть отправлен Вам по почте.

Перейти на страницу заказа знака награды и способа вручения

—  С уважением, Комиссия по наградам Российского союза писателей".

Ну, чтобы кратко: "Хочешь такую медаль? - Заплати и мы вручИм или врУчим!" Расценки? От 5 до 25 тысяч, в зависимости от варианта исполнения. Но это всё преподносится под эвфеминической формулировкой "оплатить изготовление медали". Но мы ведь не лыком шиты, понимаем, что это именно покупка. Для чего в хозяйстве небесплатная медаль, это уже вопрос к каждому "награждённому".

Если люди считают, что они достойны этой награды и могут себе позволить купить её себе, я не против. Но зачем потом обижаться на правду? Если тебе говорят, что ты купил себе медаль (-ли), зачем становится в позу и кричать: «Вы мне плюнули в лицо!» Это именно покупка, по принципу – любой каприз за ваши…

Я просто хотел заступиться за СПР, поправив автора одной заметки, что у юбиляра награды не нашего союза, а РСП (стихи.ру), описав главную разницу между наградами этих организаций. Просто назвав всё своими именами. Мог бы и промолчать? Мог бы! Но не удержался... Этим я плеснул каплю дёгтя в бочку юбилярного (именно юбилярного, не юбилейного) мёда. Ну извините, это расстановка акцентов. Надо было сразу указать автору заметки, что ваши медали не имеют никакого отношения к СПР.  

На закуску ссылка на пост начинающего автора, которому за дебютную публикацию "присудили" медаль им. А. Ахматовой https://www.chitalnya.ru/work/2730977/


З.Ы.Но как позже заметила Наталья Трясцина, прокоментировав этот пост вКонтакте, всё это мелкая возня и суета. Не в медалях счастье, а в единстве с Господом. Аминь!

.





четверг, 29 февраля 2024 г.

Юбилеи, юбилеи

Этот год юбилейный для меня, как никогда. 

Во-первых - 25-летие творческого пути (первая поэтическая публикация), во-вторых - 20-летие получения первой литературной премии (имени Николая Рыбалко), в-тертьих - 20-летие со дня выхода первого авторского поэтического сборника, а в-четвёртых и в-пятых - 10-летие вступления в СПР и вхождение в состав исполнительного комитета Международного сообщества писательских союзов...

Но пока о в-третьих.

Мой первый поэтический сборник "Сделать первый шаг" - стал итогом моих многолетних терзаний, итогом моей ранней творческой весны, который вместился в сорок страничек полуформатного издания. Сейчас бы я очень постеснялся публиковать большую часть тех стихов, но, как говориться, что написано пером...

https://proza.ru/2024/03/10/57




пятница, 5 января 2024 г.

РОЖДЕСТВЕНСКОЕ

***


К утру зима

        радушно расстелила

Нарядность белокрылую свою.

В лучах декабрьского

        холодного светила

Сверкает мир

        подобно хрусталю.

И этот город,

        чистый и счастливый,

Как ясный свет

        младенческой души,

Дыша предчувствием

        Рождественского дива,

Со сказкой расставаться не спешит.


 
РОЖДЕСТВЕНСКО-ТУМАННОЕ



Сквозь призму вековых реминисценций,

Под Рождество, сквозь слякоть и туман

В толпе с работы шедших горожан

Брели волхвы, неся дары младенцу.


Мерцала путеводная звезда,

С трудом сквозь мглу лучами пробиваясь…

Затравленно зима в проулке жалась,

И вместо снега хлюпала вода.


ГОРЛОВСКОЕ РОЖДЕСТВО


Опять январь теплом стреножен,

Теряя привкус волшебства,

Пора свои шаги итожить…

В мой город вдоль Семидорожек

Восходит праздник Рождества.


Мычат волами терриконы,

И блеют звёзды с небеси…

Мой город зверем стооконным

В молитве светлой окрылённо

Взывает: «Господи, спаси!»


***


Который раз обиды и усталость

В душе вьют гнёзда, как грачи весной.

Сомкнулось малодушье надо мной,

На праздник с ним бороться мне досталось.


Но я уже не отступлюсь от целей,

И останавливаться смысла нет.

Я отстраняюсь от фальшивых бед,

Которые Сочельник перемелет.


Ведь все равно, отбросив тень сомнений,

Я пробуждаюсь от своих обид…

Дух Рождества над городом парит

И дарит мне надежду на спасенье.


***


Мечтой о чашке чая не согреться…

Зима, опомнившись, впадает в детство

И упоённо дышит озорством.

Метель в лицо – не цель, а средство

Напомнить нам, что нынче Рождество.


И пусть пуржит, пусть фонари, качаясь,

Смотря на ели с тонкими плечами,

Указывают запоздалый путь…

Пусть сбудутся мечты о тёплой чашке чая,

Чтоб от своих терзаний отдохнуть.

четверг, 26 октября 2023 г.

Сезон ветров. Виктор Амелин

 


Видит Бог, я не знаю, кто такой Виктор Амелин. Просто однажды, совершенно случайно в руки мне попала небольшая книжица стихов, которую я выкупил в приёмке макулатуры, вместе с книгой Маяковского на английском языке «
Lenin». И если книгу Маяковского я спас для библиотеки своей альма-матер – Горловского иняза, то книжку Виктора Амелина «Сезон ветров» я купил для себя. Мне было достаточно открыть брошюру и прочитать несколько строк, чтобы понять, что это – поэт.

Эта небольшая книжка, выпущенная в Харькове в 1994 году некой фирмой «Ранет», не имеет никаких выходных данных, кроме года выпуска и указания программы, в которой был свёрстан макет. Об авторе ни слова, и только на 4 странице обложки фото молодого мужчины башлачёвского типа с причёской а-ля 80-е и его подпись. Всё что можно было почерпнуть об авторе – было в его стихах:

Я гребу суковатыми вёслами

И лодка моя тяжела.

 

Это автор пишет о своих стихах. Но так ли суковаты его «вёсла»?  Если текст его стихов льётся как песня, я не могу согласится с автором:

Безумное время рождает безумные штампы.

И проще молчать. И безумно глазеть в синеву.

Но тень Мандельштама от маленькой скрюченной лампы

Проходит сквозь стены и робко идёт на Москву.

 

В принципе, для автора основное направление – осмысление Бытия, философское начало этих осмыслений прослеживаются в каждом произведении. Даже в некоторых приземлённо-бытовых сценах звучит не зарифмованная рутина, а отголосок Эклезиастической суетности.

Будильник раскатился крупной дрожью.

Споткнулся. Захрипел. Закашлял. Стих.

И навалился день опять такой же,

День, как вчера – ни меньше и ни больше.

И некого, и некуда вести.

 

И всё это чередуется с пейзажной  и урбанистической лирикой. Вне тематических разделов, вне категорий, вне системы. Всё вперемешку, то ли отталкиваясь от времени написания, то ли так легли листки рукописей на стол наборщика, но это и не важно. Это позволяет полноценнее проследить авторское восприятие мира.

Лично меня многое зацепило в этой книге. Казалось бы, судя по всему стихи написаны в 80-х годах ХХ столетия, но я, кому книжка попала в руки в конце 10-х годов нового века, черпаю свою боль в его строках:

Вот квартира, где Гамлет

Уныло съедает котлеты,

А потом забивает

Фанеркой пустое окно…

 

- Видно, нету лекарств

От такого тягучего лета.

Видно, что-то неладно, –

Я слышу – давно не поют.

И я вижу тревожное кровавое лето 2014 года. Когда улицы наших городов были усеяны осколками стекла и крошевом кирпича, асфальта и бетона. Когда «остекление» фанерными листами – было приметой страшного времени. Универсальность этих строк поражает и остаётся в подсознании пульсирующей раной.

Кто он, откуда, когда и зачем? Увы, интернет предательски безмолвствует. И только небольшая книга, оформленная неким художником Евгением Филимоновым, свидетельствует, что где-то рядом жил или живёт Поэт…

Оставьте мне мой странный мир,

Где тень плаща и холод шпаги,

Где на ветру трепещут флаги,

И всё возможно изменить,

Где слово есть, но нет бумаги,

Чтоб это слово осквернить.

 

Если кто-то может рассказать подробности про этого человека, буду рад.




вторник, 10 октября 2023 г.

К 100-летию Горловского литобъединения

 В сентябре этого года, наш край отмечает 100-летие начала литературного движения в Донбассе. И Горловка была не последней в становлении краевой пролетарской культуры.

А началось все, как уже неоднократно указывалось, с приезда Михаила Слонимского в гости к Евгению Шварцу, который в тот момент отдыхал у родителей под Соледаром. Как он пишет в своих воспоминаниях, посетив рудничный посёлок, осмотрев окрестности, спустились в соляную шахту. «Через несколько дней – пишет Слонимский – я отправился в Бахмут, в газету «Кочегарка» (заметим, что тогда газета называлась «Всероссийская кочегарка»), чтобы завязать связь с местными литераторами. Сосед Шварцев, уполномоченный Сольтреста, довёз меня на своей тачанке. Вот и Бахмут, зелёный, южный, весёлый город с разноцветными домиками, с галерейками вдоль окон. В редакции газеты «Кочегарка» за секретарским столом сидел молодой белокурый, чуть скуластый человек. Он выслушал мои объяснения молча, вежливо, солидно, только глаза его светились как-то загадочно». Этим скуластым человеком оказался Николай Олейников – секретарь газеты, который подтолкнул редактора газеты, к решению пригласить молодого ленинградского писателя к выпуску литературного приложения к газете. В редколлегию был приглашён и Евгений Шварц.

Этот замечательный писательский триумвират (М. Слонимский, Е. Шварц и Н. Олейников) в результате и организовали выход журнала «Забой» в сентябре 1923 года. Первый же выпуск вышел 40-тысячным тиражом. «В первом номере – пишет далее Михаил Слонимский – ещё господствовали петроградцы, с которыми, как, впрочем, и с москвичами и киевлянами, мы связались с первых дней работы. Содержание номера составили главы из повести Николая Никитина, рассказы Зощенко «Агитатор» и Порфирия Трейдуба «Месть», стихи Николая Чуковского (он начинал со стихов) и местного автора К. Квачова. Были также статьи и обзоры по международному положению, сельскому хозяйству, местному производству, литературе и искусству. На зелёной обложке рисунок: «Семья немецкого рабочего». Последний раздел — «Сатира и юмор». Итак, «громада двинулась и рассекает волны...» Да, этот тоненький журнал казался нам громадой, столько в него вложено было труда, пота, крови, надежд и упований. Наследником и продолжателем его является нынешний журнал «Донбасс». В «Забое» начали свою деятельность такие талантливые писатели, как Б. Горбатов, М. Тардов, поэт П. Беспощадный, критик А. Селивановский и многие другие». К зиме 1923 года, когда выход «Забоя» наладился и состав сотрудников определился, Слонимский вернулся в Петроград. Шварц, оставшийся на Донбассе, писал ему: «Журнал стоит твёрдо». В результате появления литературного журнала началось стягивание литературных сил донбасских писателей, что и послужило основанием того, что через год, осенью 1924 года, родился Союз пролетарских писателей Донбасса «Забой», первыми его членами были: Алексей Селивановский, Борис Горбатов, Михаил Снежин, Григорий Баглюк, Юрий Чёрный, Павел Беспощадный, Николай Олейников, Порфирий Трейдуб, Феликс Ковалевский, Валентин Харчевников и другие. Они опубликовали декларацию своего союза. «Забой» поначалу был автономной писательской организацией, а затем вошёл в состав Всероссийской Ассоциации пролетарских писателей – ВАПП, что дало возможность донбасским писателям побывать на первой Всесоюзной конференции писателей страны в Москве, а Б. Горбатову и стать членом правления ВАППа. А редакторский триумвират полным составом позже собрался вновь уже в городе на Неве, где они вместе работали в журнале «Ленинград».

Именно тогда в 1923 году и появилась в Горловке местная ячейка «Забоя», которая в 1927 году уже размещалась во Дворце труда, позже, когда в Горловку переехала редакция «Кочегарки» – в горисполкоме. После войны литературное объединение уже носило имя газеты, которая стала родителем донбасской литературы. 

Хотя накануне выхода в свет журнала в Горловке во всю действовала молодёжная творческая группа «Синей блузы», участники которой сочиняли собственные стихи и песни, сатирические памфлеты, выпускали световую газету, которую демонстрировали в клубах и озвучивали её для безграмотных. Именно синеблузники Вячеслав Диденко (Юрий Чёрный-Диденко) и Валентин Харчевников стали первыми членами городской ячейки «Забоя» в Горловке. 

При редакции «Кочегарки», когда она уже «прописалась» в Горловке, в литературном кружке периодически вспыхивали творческие споры о массовости литературного движения. К концу 1930-х годов многие предприятия стали культивировать творчество своих доморощенных авторов. Каждый город спешил отметиться выпуском собственной литературной газеты. Горловка тоже не осталась в стороне от этой тенденции. В 1930-х годах в городе существовало несколько литературных газет, среди них наиболее нашумевшие: «Литературная газета» и «Пионерская литературная газета». Члены пролетарского союза «Забой», а к тому времени уже и ССП СССР, боролись по мере сил с такими явлениями, как профанация литературы. Разгромные статьи горловца Владимира Торина в центральной печати поставили жирную точку этому спорному процессу. В 1939 году все подобные издания стали закрываться. 

Интересен тот факт, что в 1933-34 годах Исаак Бабель, проводивший свой медовый месяц с женой в Горловке, был настолько занят темой шахтёрского труда, посещал предприятия, спускался в угольные лавы, наблюдал за работой изотовцев, что не уделил горловскому литзабою внимания, нет никаких воспоминаний о его встречах с городскими литераторами. Хотя можно предположить, что подобные сведения после ареста Бабеля просто постарались предать забвению. 

В предвоенные годы в Горловке, помимо литературных фигур Павла Беспощадного и Юрия Чёрного Диденко на слуху уже были такие имена, как Владимир Торин (Леонид Ильевич), Василий Корниенко, Евгения Быстрицкая, Борис Котов, молодой паренёк Сергей Посниченко. Стихи горловцев публиковали журналы, выходили коллективные сборники, литераторов опекала кузница донбасской литературы – газета «Кочегарка». Но пришла война. Кто-то, надев военную форму ушёл на фронт и погиб, а кто-то по окончании войны остался в рядах Красной Армии. 

Послевоенные годы были бурными и созидательными, в Горловке появились новые люди, которые подхватили литературное знамя, это молодые фронтовики Николай Гончаров и Николай Домовитов, которые руководили литобъединением при «Кочегарке» в 1950-60-х годах. Газета в свою очередь переселилась в новое здание на улице Горького, где для заседаний литобъединения был создан актовый зал. К сожалению очень скоро Николая Гончарова забрали на повышение изначально в Донецк, а потом и в Москву, а чуть позднее и Николая Домовитова перевели в Пермскую областную организацию ССП СССР.

Но горловское литдвижение на тот момент уже твёрдо стояло на ногах, долгое время Литобъединение «Кочегарка» возглавлял воспитанник лито Владимир Демидов, при нём творческий потенциал горловчан был раскрыт во всесоюзном масштабе. Именно он открыл юного Олега Герасимова, помог становлению поэтов: Владимира Назина, Евгения Легостаева, Виктора Полупана, Геннадия Мозолевского, дал путёвку в жизнь Егору Гончарову… но и Демидова вскоре забрали на усиление кадров в Москву.

Как уже неоднократно упоминалось, после смерти патриарха шахтёрской литературы Павла Беспощадного, его имя решено было присвоить горловскому литобъединению. 

В 1980-х годах у руля находился сперва Евгений Сердинов, а потом литературным объединением руководил Сергей Посниченко, который отдав Советской Армии немало лет, выйдя в отставку, вернулся в Донбасс. Поселился он в Донецке, но долгие годы каждый выходной отправлялся в Горловку на собрание лито. Появились новые имена: Юрий Меняйло, Валерий Калмыков, Елена Мищенко, Тамара Мальчик (Гончарова). Но с годами Сергею Васильевичу стало сложно добираться в Горловку, и чаще всего заседания стал возглавлять Евгений Легостаев, а порою главный редактор газеты Эдуард Каштановский. 

В конце концов, демократические веяния привели к тому, что в городе в конце 1980-х появилось первое альтернативное литобъединение – студия «Рубикон», которое возглавлял Владимир Христовой. Его активными участниками были Сергей Фесенко, Ирина Шевченко, Арис Клименко, именно здесь начинали свой творческий путь молодые поэты Андрей Икрин и Вадим Носатов. Литобъединение «Кочегарка» к тому времени покинуло свои пенаты при редакции газеты, и перебралось в здание общественных организаций (ныне ДДЮТ), где уже занимал свой угол «Рубикон». Но наслаждаться собственными помещениями литературным объединениям пришлось не долго. После путча 1991 года здание общественных организаций отобрала Компартия УССР, которую выселили из горисполкома.

В эти последние дни существования СССР, литобъединение, раздираемое внутренними разногласиями, оставшись без крыши над головой, в библиотеке Машзавода им. Кирова, провело несколько собраний, на которых было решено вернуть название первой литячейки Горловки городскому литобъединению. Так Горловское Лито вновь стало «Забоем», хотя через некоторое время Евгений Легостаев безуспешно попытался оспорить регистрацию юридически оформленной общественной организации, но в результате возглавил неофициальную литературную группу, оставив за собой название «Кочегарка» им. П. Беспощадного. Приезжавший периодически в Горловку Владимир Демидов пытался объединить группы, но безуспешно.  Так долгое время в городе бок о бок существовали две ветви некогда единого литобъединения, одно с правом юрлица, а второе с именем, претендующим на былые заслуги. 

Литературное объединение «Забой», которое арендовало сперва цокольное помещение на проспекте Победы 41, а позднее две комнаты в здании бывшего ШСУ на ул. Мориса Тореза 2, развернуло активную творческую и издательскую деятельность. У руля ЛитО на тот момент стояли председатель правления Пётр Навроцкий и его заместитель Анатолий Горенко, ответственным секретарём организации был Сергей Чернявский. После выхода коллективного сборника «Прикосновение к истокам» коллектив принял решение зарегистрировать свой печатный орган – ежегодный альманах «Восхождение», первый номер которого вышел в свет в 1994 году. При Литобъединении появилось «дочернее» предприятие Молодёжная судия «Пилигрим», которое возглавлял Андрей Икрин, где проявились во всей силе новые имена: Ирина Груздева, Виктория Полякова и Руслан Гончаров. Очень большой приток молодой крови в «Забое» был благодаря Натальи Бугир, которая при Дворце ДЮТ вела литературный кружок «Лира». 

Литературная школа «Забоя» с самого начала ставила перед собою высокую планку, те, кто прошёл литературную закалку в Литобъединении, понимают, что именно эта школа стала одной из первых ступенек на пути к успеху и саморазвитию.

После смерти Петра Навроцкого, лито поочерёдно возглавляли Михаил Цалко, Сергей Чернявский, Николай Новиков, Оксана Егорцева, Татьяна Высоцкая. 

К сожалению, после начала гражданского противостояния и последующих  военных действий в Донбассе многие горловчане покинули город, среди них и литераторы. В этой связи литобъединение «Кочегарка» практически кануло в Лету. Занятия в Лито «Забой» постепенно из еженедельных превратились в ежемесячные и, чаще всего проходили в полупустом помещении. Коллектив Лито в нынешней ситуации переформатировал работу объединения, активно участвуя в культурных проектах городских учреждений, выступая на творческих вечерах поэтического клуба «Словечность», которые проводит Татьяна Высоцкая при ДК «Кочегарка», проводят презентации издательского проекта «Прикосновение к истокам», который организовал Сергей Чернявский. Многие авторы из Лито «Забой» являются также членами других писательских организаций: Межрегионального СП, СП России и др.

Но литературные традиции, которыми вправе гордиться горловский «Забой», живут. Сейчас именно Горловское лито является единственным объединением носящее имя донбасского союза пролетарских писателей, ведь даже журнал, пройдя всевозможные пертурбации, именуется ныне «Донбасс.Лит.ру». 

Однако, мы понимаем, что ничто не в силах помешать литераторам всего Донбасса в сентябре этого года отпраздновать литературное рождение нашего края.

Со 100-летием, «Забой»!







пятница, 28 июля 2023 г.

МОЙ "БЛАГОВЕСТ"


Крещение Руси для меня не просто духовный праздник моего народа. Для меня – это определённая дата моего творческого развития.

Это был 2008 год, я отвёз документы на поступление на специалитет в Славянский Государственный педагогический университет и возвращался домой. На одной из улиц Славянска мне в глаза бросился бил-борд с поздравлениями Блаженнейшего Митрополита Владимира жителей Донбасса с этим удивительным праздником, с 1020-летним юбилеем Крещения Руси. И вот этот бил-борд и подтолкнул меня сделать новый шаг. Я загорелся идеей к этой дате выпустить поэтический сборник горловских авторов, и по приезду домой занялся сбором произведений православной тематики. Я так был охвачен редакторским зудом, что уже к концу августа в минитипографии «Григ-пресс» по благословению игумена Тихона (Кондрашова) вышел первый мой коллективный проект «Благовест».  Небольшая книжица в сорок страниц, отпечатанная красными ризографическими чернилами, с мягкой ламинированной обложкой. Как выразилась начальник отдела культуры Тамара Михайловна Хархадинова по поводу красного текста: «По богатому!»

Этот небольшой издательский проект стал отправной точкой в моих творческих исканиях, что привело в конце-концов и к появлению ЛитО авторов Донбасса «Стражи весны» и журнала «Пять стихий». А сколько тематических сборников и альманахов я после этого выпустил, пересчитать не возьмусь… Да, согласен, я не профессиональный издатель, но  плоды моих потуг дают мне право сегодня отметить свой маленький юбилей – 15-летие издательской деятельности!

А тема Крещения Руси все эти годы не уходила, чему доказательство – выход в свет ещё нескольких альманахов православной тематики, такие как «Светлая лира», «Стезя» и «БлаговестЪ».

среда, 28 июня 2023 г.

Стихи уходящего июня

 Стихи, животрепещущего бытия.

 

СТЕНА

(Горловский сонет)

 

Серой громадою высится над головой,

Годы идут, но стена остаётся стеной.

А. Крупнов

 

Ответы есть, но как найти вопросы?

Сомнения, как робких веток листья.

Моя душа беспомощней и мглистей,

Во тьме окурком тлеет папиросным…

Сегодня облетают абрикосы,

Каштановых свечей набухли кисти.

 

Весна идёт, а я не успеваю

Ловить оттенки света и цветенья.

Надежда надо мной кружится тенью

Тоска ползёт, как лава огневая.

И стаи птиц в безвучном небе тая

В вину мне ставят эру негоренья.

 

И выщербленной серою стеною

Стоят мои смятенья предо мною.

 

В СТЕПИ

 

И горят как прежде звёзды,

Над землёй струится пыль.

Упаду легко и просто

В тихо шепчущий ковыль.

 

Посмотрю гало какое

Над надкусанной луной.

Всё живое, всё мирское

В эту ночь сейчас со мной.

 

Вновь поют в траве цикады,

И деркач дудит в трубу.

В этом мире много ль надо,

Чтоб принять свою судьбу?

 

В это миг мои надломы –

Растворяются в душе.

Все обиды невесомы

И не важные уже.

 

Я спокойствия исполнен,

Лёжа на сырой земле.

Надо мной играют волны

Полусонных ковылей.

 

МАЛОЙ КРОВЬЮ

 

Нехорошо, святой отец, что малышам так часто приходится оплачивать зверство старших.

Леонид Леонов

 

Век продирается сквозь жуткие завалы,

И бог войны сегодня стал Ваалом,

Сосущим пламя нелюдских страстей.

А землю рвёт убийственным металлом,

Век окропляет степи кровью малой,

Перевирая сводки новостей.

 

Мы столько лет на бесконечном марше.

Кто, как не мы в ответе за всех павших?

Сучим как нить тревожную строку…

И есть ли вера в будущее наше?

Ведь дети держат вновь ответ за старших

И реки крови в небеса текут.

 

среда, 11 января 2023 г.

"Здравствуй тысяча девятсот восемьдесят..."

Я в последние годы не очень жалую современную прозу в духе фэнтези и фантастики. Ну, разве что мне интересно творчество моих земляков-соратников Владислава Русанова и Сергея Тарана, за творчеством которых я слежу. Но тут мой взгляд в одной из соцсетей зацепился за текст неизвестного мне автора, и отцепиться не смог. Не скажу, что материал был «супер», просто интересно было посмотреть, что же автор поставит во главу своего произведения, переместив главного героя из нашего времени в 1984-й год…

Итак: Дмитрий Валерьевич Иванов — современный российский писатель-фантаст, активно пользующийся сюжетным ходом «попаданец». Всю жизнь, а это чуть больше пятидесяти лет, прожил в Сибири: школа, служба в СА, вуз (специальность «физика»), аспирантура. Работает в коммерческой организации. Женат, есть взрослый сын. Из увлечений: баня, компьютерные игры, спортивные трансляции. Отец привил любовь к фантастике, при этом Дмитрий стал не только её читателем, а увлёкся и литературным творчеством — начав с июня 2018 года публиковать на сайте Аuthor.today свои произведения в жанре фантастики.

«Здравствуй 1984-й» — это зачин ещё незаконченного труда. Автор продолжает работать над произведением, по крайней мере поисковик яндекса мне выдал, что уже существуют «Здравствуй 1985-й» и «Здравствуй 1986-й». Основное событие произведения и его сиквелов – взрослый геодезист, в расцвете сил из своего 20ХХ года попадает в параллельный мир в 1984 год, в свой родной посёлок, но в тело своего одноклассника, тихого и безынициативного Анатолия Штыбы. При этом в данной реальности нет его настоящей семьи, нет его самого, и никто о таких и не слыхивал, а в их доме живут незнакомые люди. И вот взрослый мужик в тщедушном пацанячьем теле начинает делать Штыбе (который в его реальности погиб молодым) новую биографию, постепенно превращая его из захудалого школьника чуть ли не в комсомольского вожака.

И всё бы казалось неплохо, и советская действительность не сильно испохаблена, как обычно принято в современном российском искусстве… Но… Получив знания и опытность, Анатолий Штыба не спешит менять мир к лучшему. Как я прочитал в одной из аннотаций – живёт в своё удовольствие. Пятнадцатилетний мальчик соблазняет взрослых женщин и бьёт морды всем подряд. Стараясь избавиться от деспотичного отца-алкоголика планирует уехать из родного посёлка в Новочеркасск, но лояльная к своему баловню судьба в лице спасённого второго секретаря обкома, отправляет Анатолия в Красноярск в комсомольскую школу. Извините, но я, вспоминая себя в 15 лет, знаю, что женщины тридцати лет для меня были почти сверстницами Крупской. И если алкогольные посиделки в пубертатной среде я ещё могу представить, то совокупления мальчишки с преподавателями ВУЗа в 1984 году меня весьма смущают. Казалось бы, столько возможностей повлиять на события не долгосрочной Черненковской эпохи, но автор ведёт героя не в ту степь. Хотя ближе к концу произведения, накануне отъезда он всё-таки успевает сделать доброе дело. Благодаря его действиям в Ростове арестовывают Андрея Чикатило на шесть лет раньше, чем в настоящей реальности. Это единственный «лепесток цветика-семицветика» сюжета, потраченный попаданцем на доброе дело…

Герой уезжает, повесть заканчивается, но, как говорил мистер Секонд в культовом фильме «Человек с бульвара Капуцинов»:

- Парни, кончайте ваши сопли! Вас ждёт вторая серия!

Но я думаю, что далее нас ждёт всё в стиле ещё одного героя польско-советского кинематографа: «Бокс, секс, джаз!» Разве что вместо джаза будет алкоголь (и хорошо если это будут не наркотики)... Буду ли я читать продолжение, я ещё не решил, но в любом случае это чтиво не такое уж упадочное, и времени, потраченного на него я не жалею. Надо иногда отвлекаться от золотой классики и обращать внимание на современников.


вторник, 1 ноября 2022 г.

И. А. Черняев "АРКАДИЙ КОЦ – ЗАБЫТАЯ СТРАНИЦА ПРОЛЕТАРСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ"

ПАМЯТЬ, КОТОРАЯ ТАЕТ С ГОДАМИ

 

Эту статью я написал ещё в 2010 году, но прошло время, появились новые данные, изменился мир, в конце концов, и я решил перелицевать старый материал к юбилею поэта.

 

Итак, надо бы сказать, что всё началось с музея. Однажды, по общественным делам, я вместе со своей давешней знакомой – соратницей по перу Натальей Куземой и её шестилетним сынишкой, посетили Горловский Музей миниатюрной книги им. Вениамина Александровича Разумова. Наша цель была – заключение договоров о сотрудничестве и о проведении выездной выставки в одном из исправительных учреждений. А так как  моя знакомая впервые попала в этот Клондайк миниатюрных изданий, мы решили ознакомиться с уникальной экспозицией музея. В ходе экскурсии, когда наш гид указал миниатюрную книжицу одного из прибалтийских издательств, с переводами «Интернационала» на разных языках, я отметил, что Аркадий Коц (Данин), автор русского текста несколько лет жил, учился и работал в Горловке. Этот факт вызвал удивление не только у моей знакомой, которая, к слову, не является коренной горловчанкой, но и у экскурсовода. А я про себя отметил, как мало доступной информации об авторе русского текста пролетарского гимна, если даже научным сотрудникам «окололитературного» музея о нём неизвестно ничего. И именно тогда мне подумалось, что мы теряем себя, забывая о своих корнях, о своём прошлом, что говорить о простых горловчанах, если даже люди, занимающиеся литературной деятельностью в нашем крае, практически ничего не знают о своих предтечах, соратниках по перу. А ведь это первый (!) шахтёр-поэт, литератор и переводчик, чья судьба была связана с нашим городом, имя которого, увы и ах, никогда не упоминается в литературных летописях нашего края. Притом, что к пролетарским «Донбасским» писателям у нас причисляют и Маяковского, и Горького, и Гайдара, который отработал месяц на одной из шахт. А вот для пролетарского поэта Коца, места в Донбасской литературной летописи пожалели.

И я начал собирать информацию. У меня в газетах «СейЧас» и «Шахтёр Украины» была опубликована статья о Горловском индустриальном техникуме, где я уже упоминал об учёбе в его стенах Аркадия Коца. Почему-то мне казалось, что собрать информацию о таком человеке, заслуги которого перед Родиной на ниве пролетарской литературы немалые, не составит большого труда. Да не тут-то было – дело оказалось не из лёгких. Не смотря на то, что Советская власть была благосклонна к своим певцам свободы, почему-то Аркадия Яковлевича Коца эта благосклонность успешно обошла стороной, практически сразу после смерти поэта, о его творчестве забыли. Были, конечно, юбилейные даты, но все эти акции были сиюминутными, выпустили книгу к 85-летию – и успокоились, открыли к 100-летию мемориальные доски – и опять затишье, не смотря на то, что это один из родоначальников такого культурного явления, как пролетарская поэзия. Энциклопедии и словари не удостоили своим вниманием этого человека, и сведения о нём приходилось выискивать по крохам. Даже в большой советской энциклопедии не нашлось нескольких строк (хотя в ранних редакциях, я уверен, были). К сожалению, горловские городские библиотеки не смогли помочь: ни книг поэта, ни информации о нём не нашлось. Надежда на областную библиотеку им. Надежды Крупской оказалось крайне преувеличенной, результат поисков – такой же неутешительный, только с отличием, что это мне стоило денег (на дорогу и допуск к каталогу) и полдня убитого времени. Насколько мне стало известно, весь архив, сохранившиеся рукописи переданы в Литературный институт, и скорее всего не востребованные и на данный момент ещё не исследованные. Но где я, а где Литинститут? Для меня как шахтёра из провинции на тот момент поездка в Москву была непозволительной роскошью. А на запросы по почте из Российского госархива ответа я не дождался. К счастью, существует всемирная паутина, более доступный кладезь информации, хотя непосредственно нужных данных было обнаружено весьма мало, например – в «Литературной Энциклопедии» в 11 томах, которая издавалась в течении 10 лет в 1929-1939 годах (и к моему счастью размещённая на сайте ФЭБ), я обнаружил небольшую, более чем скромную статью, со скупой информацией в три абзаца.  Но для материала, который задумал я, этого было слишком мало. А в музее истории Горловки о поэте в экспозиции всего два предложения текста, чуть более содержательных, нежели на мемориальной доске… И так по крупинке, собирая факты жизни человека, я понял, что чувствует золотоискатель, моющий золото.

 

Площадь Победы – сердце Горловки, именно на этой площади расположено старейшее техническое учебное заведение Донбасса – Горловский индустриальный техникум (ранее Горное училище, Штейгерская школа, Рудничное училище (Рудуч), Каменноугольный техникум). Сейчас на стене современного здания Горловского техникума ДонНУ установлена мемориальная доска, которая сообщает, что в этом учебном заведении учился А. Я. Коц-Данин, установлена к 100-летию со Дня Рождения. И, кроме того, что Данин является переводчиком «Интернационала» на русский язык, информации нет.

 Ни года, ни места рождения  не указано, даже слово «поэт» создатели мемориальной доски пожалели. Да и доска-то, честно признаться, невзрачная, неприметная, доброго слова не стоящая, я уверен, что 90% горловчан, даже не обращают на неё внимания, ежедневно «пробегая» мимо техникума. Все мои многочисленные попытки сфотографировать этот каменно-гранитный прямоугольник не приводили к позитивным результатам, доска нечитабельна, просто бездушный кусок серого гранита. Чтобы иметь возможность её привести как иллюстрацию, пришлось фотографировать под острым углом и корректировать  снимок при помощи компьютерной программы. 

А в городском отделе культуры и туризма мне любезно предоставили фотографию – первого варианта  мемориальной доски с похожим текстом, но с более чётким шрифтом. Единственное отличие в том, что на старой доске надпись гласит: «Первый переводчик на русский язык пролетарского гимна» (хотя на русский язык перевод (правда не поэтический, а уровня литературного подстрочника) появился за 7 лет до Коца), а на новой доске: «Автор русского текста пролетарского гимна». Какая надпись правильнее? Мне кажется, что обе надписи, вроде как, правильны, но при этом, ни одна не даёт полноценной информации.

 

К чести работников Горловского техникума ДонНТУ, хочу заметить, что их стенд в музейно-исторической экспозиции, посвящённый Коцу, даст фору многим музеям, даже областным, около 20%  информации о герое моей статьи удалось почерпнуть с этого стенда. А фотографии, представленные в этой экспозиции, не встречаются больше нигде. Хотя, к слову, все музейные стенды по истории самого старейшего технического заведения Донецкого края – это труд преподавателей-подвижников Коломийченко Юрия Алексеевича и Кухарева Николая Мироновича, которые проделали огромную кропотливую работу по сбору материалов и восстановлению истории техникума более 40 лет назад. С тех пор основные витрины экспозиции не менялись, а работы по сбору информации не ведутся…

Чем больше меня затягивала работа над поиском, тем больше меня смущало: отчего, то ли умышленно, то ли по простоте людской (с глаз долой – из сердца вон!), но имя небезынтересного человека потерялась в бегущих годах. По-человечески захотелось напомнить, об этом, незаслуженно-забытом поэте.

 

ПЛОДЫ ПОИСКОВ

 

Итак: Аркадий (Арон) Яковлевич Коц родился 3 (15) октября в 1872 году в Одессе в семье мелкого чиновника. Сперва отец работал на винном складе, потом на «конфектной» фабрике, а позже работал в Одесском порту в должности портового грузчика. Детство Аркадий провёл в нужде и лишениях, донашивал вещи за братом и родителями, постоянно недоедал, с ранних лет поддерживал семью, подрабатывая копеечными уроками. В 1880 г. оказался свидетелем печально-знаменитых одесских погромов. Как писал он в своей автобиографии, зрелище озверевшей толпы, человеческой крови, издевательства и насилие над еврейской беднотой оставили неизгладимый след в душе.