И. А. Черняев "АРКАДИЙ КОЦ – ЗАБЫТАЯ СТРАНИЦА ПРОЛЕТАРСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ"

ПАМЯТЬ, КОТОРАЯ ТАЕТ С ГОДАМИ

 

Эту статью я написал ещё в 2010 году, но прошло время, появились новые данные, изменился мир, в конце концов, и я решил перелицевать старый материал к юбилею поэта.

 

Итак, надо бы сказать, что всё началось с музея. Однажды, по общественным делам, я вместе со своей давешней знакомой – соратницей по перу Натальей Куземой и её шестилетним сынишкой, посетили Горловский Музей миниатюрной книги им. Вениамина Александровича Разумова. Наша цель была – заключение договоров о сотрудничестве и о проведении выездной выставки в одном из исправительных учреждений. А так как  моя знакомая впервые попала в этот Клондайк миниатюрных изданий, мы решили ознакомиться с уникальной экспозицией музея. В ходе экскурсии, когда наш гид указал миниатюрную книжицу одного из прибалтийских издательств, с переводами «Интернационала» на разных языках, я отметил, что Аркадий Коц (Данин), автор русского текста несколько лет жил, учился и работал в Горловке. Этот факт вызвал удивление не только у моей знакомой, которая, к слову, не является коренной горловчанкой, но и у экскурсовода. А я про себя отметил, как мало доступной информации об авторе русского текста пролетарского гимна, если даже научным сотрудникам «окололитературного» музея о нём неизвестно ничего. И именно тогда мне подумалось, что мы теряем себя, забывая о своих корнях, о своём прошлом, что говорить о простых горловчанах, если даже люди, занимающиеся литературной деятельностью в нашем крае, практически ничего не знают о своих предтечах, соратниках по перу. А ведь это первый (!) шахтёр-поэт, литератор и переводчик, чья судьба была связана с нашим городом, имя которого, увы и ах, никогда не упоминается в литературных летописях нашего края. Притом, что к пролетарским «Донбасским» писателям у нас причисляют и Маяковского, и Горького, и Гайдара, который отработал месяц на одной из шахт. А вот для пролетарского поэта Коца, места в Донбасской литературной летописи пожалели.

И я начал собирать информацию. У меня в газетах «СейЧас» и «Шахтёр Украины» была опубликована статья о Горловском индустриальном техникуме, где я уже упоминал об учёбе в его стенах Аркадия Коца. Почему-то мне казалось, что собрать информацию о таком человеке, заслуги которого перед Родиной на ниве пролетарской литературы немалые, не составит большого труда. Да не тут-то было – дело оказалось не из лёгких. Не смотря на то, что Советская власть была благосклонна к своим певцам свободы, почему-то Аркадия Яковлевича Коца эта благосклонность успешно обошла стороной, практически сразу после смерти поэта, о его творчестве забыли. Были, конечно, юбилейные даты, но все эти акции были сиюминутными, выпустили книгу к 85-летию – и успокоились, открыли к 100-летию мемориальные доски – и опять затишье, не смотря на то, что это один из родоначальников такого культурного явления, как пролетарская поэзия. Энциклопедии и словари не удостоили своим вниманием этого человека, и сведения о нём приходилось выискивать по крохам. Даже в большой советской энциклопедии не нашлось нескольких строк (хотя в ранних редакциях, я уверен, были). К сожалению, горловские городские библиотеки не смогли помочь: ни книг поэта, ни информации о нём не нашлось. Надежда на областную библиотеку им. Надежды Крупской оказалось крайне преувеличенной, результат поисков – такой же неутешительный, только с отличием, что это мне стоило денег (на дорогу и допуск к каталогу) и полдня убитого времени. Насколько мне стало известно, весь архив, сохранившиеся рукописи переданы в Литературный институт, и скорее всего не востребованные и на данный момент ещё не исследованные. Но где я, а где Литинститут? Для меня как шахтёра из провинции на тот момент поездка в Москву была непозволительной роскошью. А на запросы по почте из Российского госархива ответа я не дождался. К счастью, существует всемирная паутина, более доступный кладезь информации, хотя непосредственно нужных данных было обнаружено весьма мало, например – в «Литературной Энциклопедии» в 11 томах, которая издавалась в течении 10 лет в 1929-1939 годах (и к моему счастью размещённая на сайте ФЭБ), я обнаружил небольшую, более чем скромную статью, со скупой информацией в три абзаца.  Но для материала, который задумал я, этого было слишком мало. А в музее истории Горловки о поэте в экспозиции всего два предложения текста, чуть более содержательных, нежели на мемориальной доске… И так по крупинке, собирая факты жизни человека, я понял, что чувствует золотоискатель, моющий золото.

 

Площадь Победы – сердце Горловки, именно на этой площади расположено старейшее техническое учебное заведение Донбасса – Горловский индустриальный техникум (ранее Горное училище, Штейгерская школа, Рудничное училище (Рудуч), Каменноугольный техникум). Сейчас на стене современного здания Горловского техникума ДонНУ установлена мемориальная доска, которая сообщает, что в этом учебном заведении учился А. Я. Коц-Данин, установлена к 100-летию со Дня Рождения. И, кроме того, что Данин является переводчиком «Интернационала» на русский язык, информации нет.

 Ни года, ни места рождения  не указано, даже слово «поэт» создатели мемориальной доски пожалели. Да и доска-то, честно признаться, невзрачная, неприметная, доброго слова не стоящая, я уверен, что 90% горловчан, даже не обращают на неё внимания, ежедневно «пробегая» мимо техникума. Все мои многочисленные попытки сфотографировать этот каменно-гранитный прямоугольник не приводили к позитивным результатам, доска нечитабельна, просто бездушный кусок серого гранита. Чтобы иметь возможность её привести как иллюстрацию, пришлось фотографировать под острым углом и корректировать  снимок при помощи компьютерной программы. 

А в городском отделе культуры и туризма мне любезно предоставили фотографию – первого варианта  мемориальной доски с похожим текстом, но с более чётким шрифтом. Единственное отличие в том, что на старой доске надпись гласит: «Первый переводчик на русский язык пролетарского гимна» (хотя на русский язык перевод (правда не поэтический, а уровня литературного подстрочника) появился за 7 лет до Коца), а на новой доске: «Автор русского текста пролетарского гимна». Какая надпись правильнее? Мне кажется, что обе надписи, вроде как, правильны, но при этом, ни одна не даёт полноценной информации.

 

К чести работников Горловского техникума ДонНТУ, хочу заметить, что их стенд в музейно-исторической экспозиции, посвящённый Коцу, даст фору многим музеям, даже областным, около 20%  информации о герое моей статьи удалось почерпнуть с этого стенда. А фотографии, представленные в этой экспозиции, не встречаются больше нигде. Хотя, к слову, все музейные стенды по истории самого старейшего технического заведения Донецкого края – это труд преподавателей-подвижников Коломийченко Юрия Алексеевича и Кухарева Николая Мироновича, которые проделали огромную кропотливую работу по сбору материалов и восстановлению истории техникума более 40 лет назад. С тех пор основные витрины экспозиции не менялись, а работы по сбору информации не ведутся…

Чем больше меня затягивала работа над поиском, тем больше меня смущало: отчего, то ли умышленно, то ли по простоте людской (с глаз долой – из сердца вон!), но имя небезынтересного человека потерялась в бегущих годах. По-человечески захотелось напомнить, об этом, незаслуженно-забытом поэте.

 

ПЛОДЫ ПОИСКОВ

 

Итак: Аркадий (Арон) Яковлевич Коц родился 3 (15) октября в 1872 году в Одессе в семье мелкого чиновника. Сперва отец работал на винном складе, потом на «конфектной» фабрике, а позже работал в Одесском порту в должности портового грузчика. Детство Аркадий провёл в нужде и лишениях, донашивал вещи за братом и родителями, постоянно недоедал, с ранних лет поддерживал семью, подрабатывая копеечными уроками. В 1880 г. оказался свидетелем печально-знаменитых одесских погромов. Как писал он в своей автобиографии, зрелище озверевшей толпы, человеческой крови, издевательства и насилие над еврейской беднотой оставили неизгладимый след в душе.

"Пепел Донбасса стучит в моё сердце..."

 «МЫ»: Антология поэтов Донбасса / сост. Карен Джангиров. – Москва:

Беловодье, 2019. – 472 с.: илл.

 Донбасс – земля поэтическая, богатая не только глубоко залегающими в ней угольными пластами, но и рождающимися в душах донбассовцев глубокими, яркими и любимыми народом стихами. В годы советской власти донецкие поэты были широко известны не только в своей области, но и по всему Советскому Союзу, имена Павла Беспощадного, Владимира Сосюры, Николая Анциферова, Михаила Пляцковского, Николая Рыбалко, Елены Лаврентьевой, Евгения Нефедова и целого ряда других донецких поэтов славились тогда далеко за пределами донецкой земли. Однако грянувшая на рубеже 1990-х годов перестройка произвела в советской культуре кардинально разрушительные изменения, да и самой советской культуры, надо признать, тогда практически не стало. Закрылись многие литературные журналы и издательства, а если ещё и продолжали выходить книги некоторых национальных авторов, то дальше тех городов, где они издавались, об этих стихах уже никто даже не ведал.

Особенно тяжёлый удар выпал на долю Донецкой и Луганской областей, на которые обрушились не просто губительные экономические реформы, но и самая что ни на есть настоящая страшная война, столкнувшая друг против друга вчера ещё близких братьев. И запылали дома и здания, и на месте красивых городов и посёлков остались зиять глазницами пустых окон только обожжённые пожарами стены:

…Топится адская печка.

Горячий от солнца и горя,

Мой город горит, как свечка

У Господа на престоле.

Так заканчивает одно из своих неэстетических, но до боли правдивых стихотворений поэтесса Алиса Фёдорова, ставшая участницей изданной в 2019 году в московском издательстве «Беловодье» антологии «МЫ: Антология поэтов Донбасса», составленной литературным критиком и публицистом Кареном Джангировым при участии Ксении Першиной, Ивана Волосюка, Михаила Дикушина и Анны Ревякиной. Но надо сказать, что жестокие стихи Алисы Фёдоровой являются отнюдь не единственными, которые рисуют правду о той смертельной жизни, которая сделалась сегодняшней явью для возжелавших себе свободы Донецкой и Луганской народных республик. Такими тяжёлыми мотивами наполнена половина почти пятисотстраничной книги, строчки которой взывают к оглохшему миру о помощи и спасении. Такими, например, как в стихотворении Максима Газизова «Донецк 14/15», в котором его родная земля напоминает картины минувшей 70 с лишним лет назад войны, где: «Весь в распятьях расстрелянный город, / вся в слезах городская весна».

Или такими, как в стихотворении Виктории Поляковой «Детской кровью помечен дьявол», читая которое, невозможно признать, что это – поэзия нашего народа и нашего времени:

…Из руин достаю игрушки.

По кускам собирают сына…

Что ж ты делаешь, Украина?!.

А в ответ канонадой – пушки…

Стихи донецких и луганских поэтов предельным образом отличаются от творчества русских собратьев, живущих в таких городах, как Москва, Санкт-Петербург, Новосибирск или Самара. Потому что в них, какой бы ни трудной сделалась сегодняшняя жизнь в России, в окнах домов этих городов горят не языки зловещего огня, а добрые лампочки света, и на окрестных полях колосятся летом пшеница и золотистые подсолнухи, чего уже несколько лет не видно на просторах ДНР и ЛНР. «Господи Иисусе, как же страшно, / стало минное поле, а была пашня…» – говорит в поэме «Шахтёрская дочь» отчаянная донецкая поэтесса Анна Ревякина. Да, собственно, только ли её одну можно отнести к категории «отчаянных» поэтесс, если большинство поэтов Донецкой и Луганской земель по воле судьбы родились и выросли в том краю, который сегодня стал для них полем вещего боя, а для кого-то – и полем смерти?..

И, тем не менее, этот обстрелянный и сражающийся со своими вчерашними братьями край – это, прежде всего, наша Родина, наша святая отчая земля, неоднократно политая кровью наших дедов и прадедов. Об этом и говорится в стихотворении горловского поэта Ивана Нечипорука «Пепел Донбасса», перекликающемся со словами хорошо известного любителям литературы Тиля Уленшпигеля, героя книги бельгийского писателя Шарля де Костера «Легенда об Уленшпигеле» (1867), воскликнувшего однажды: «Пепел Клааса стучит в моё сердце!» Вот фрагмент из этого, перекликающегося с ним, стихотворения:

Время сучится в суровую нить,

Солнце войны, как горящий сестерций,

Этим огнём никому не согреться,

Кровь на руках никому не отмыть.

Пепел Донбасса стучит в моё сердце!..

Антология поэтов Донбасса охватывает значительный период поэтического развития Донецкого и частично Луганского края, начиная со знаменитого стихотворения Николая Анциферова «Я работаю, как вельможа, / Я работаю только лёжа…» и заканчивая произведениями сегодняшних молодых авторов. Разница между поэтами советской эпохи и нынешних дней поразительная – авторы прежних лет писали в основном о любви и труде, тогда как сегодняшние – о войне и смерти, но и те, и другие хотели и хотят одного – быть услышанными своей страной и быть нужным людям, о чём красноречиво писал донецкий поэт Николай Хапланов в стихотворении «К Музе»:

…Продли мне вдохновений дивных строки.

Дай силы телу, сердцу и уму.

Чтоб я успел рождённые мной строки

Оставить в дар народу своему.

Мощный сборник стихов, составленный Кареном Джангировым, помогает сегодняшним людям услышать стихи как советских, так и нынешних поэтов, отдающих свой талант любимому Донбасскому краю и надеющихся, что скоро здесь снова заколосятся пшеничные поля, зацветут розы и зазвучат стихи о любви и о счастье. И мы тоже надеемся на это и верим, что так здесь однажды снова – будет.

Николай ПЕРЕЯСЛОВ

ЛитТЕРРА

Белгородская «Звонница» (автор обзора Олег Роменко)

 Журнал «Звонница», обозначенный как «литературно-публицистический, культурно-просветительский и научно-популярный», выходит на Белгородчине с 1997 года. За минувшее время авторами журнала становились писатели и журналисты, политики и философы, историки и духовенство.

После ухода из жизни в 2020 году основателя и главного редактора «Звонницы», ветерана ВОВ Владислава Мефодьевича Шаповалова, журнал возглавила директор Белгородского литературного музея Инна Александровна Климова.

Если раньше в «Звоннице» преобладала военная мемуаристика писателя-фронтовика, то теперь журнал стал больше уделять внимания исследованию современной жизни. Хотя лицо журнала изменилось, сердце его осталось таким же искренне и горячо болящим за судьбу Отечества. Поэтому очередной номер «Звонницы» открывает подборка стихотворений сразу девяти авторов из Донецкой области, являющейся сейчас самой «горячей» точкой на карте мира.

Мне больше всего запомнились стихотворения Ивана Нечипорука, живущего в Горловке и выпускающего литературный журнал «Пять стихий». Этому автору удаётся достигать того совершенства в поэзии, когда сквозь созданный им образ проявляется ещё один, куда более мощный и впечатляющий.

Город-мученик, он, опалённый огнём «операций»,

так устал содрогаться и чувствовать привкус вины...

Используя приём перенесения человеческих черт на неодушевлённые объекты, автор создаёт параллельный образ разрушенного войной города, где военная «операция» превращается в хирургическую. Город предстаёт содрогающимся на операционном столе мучеником, которому чёрные трансплантологи удаляют жизненно важные органы: электричество, водоснабжение, отопление.

Этот город – души моей вечный чернобыль

И алтарь, на который я сердце кладу...

Когда-то Евгений Евтушенко сравнил перипетии своей интимной жизни с Чернобылем, за что был подвергнут едкому порицанию со стороны коллег. А вот в устах Ивана Нечипорука, Чернобыль не воспринимается даже как пафос. Потому что, когда ты видишь, как памятные и дорогие сердцу места твоего родного города превращаются в кровавые руины, под завалами которых ты слышишь стоны обезумевших от ужаса людей, то понимаешь, что такое никогда не сотрётся из памяти и это действительно «души моей вечный чернобыль».

Белгородская поэзия представлена произведениями Валерия Черкесова, Николая Грищенко и Галины Стручалиной.

Подборка Валерия Черкесова озаглавлена как «Актуальные стихи». Она посвящена событиям, происходившим в Белгороде летом 2022 года:

Грозный гул самолётов доносится издалека,

они летят над бескрайним русским полем.

И покалывает слева – это гены отца-фронтовика

отзываются болью.

Николай Грищенко с любовью воспевает «свой добрый деревенский угол»:

Но лопнул ствол под тяжестью ветвей,

В траву упали яблоки литые,

Чтоб заманить играющих детей,

Они сияют, словно золотые...

А Галина Стручалина добавляет философские нотки в белгородский поэтический оркестр:

Когда по нраву – подпевай,

Когда постыло – попрощайся,

И лишь в себе не замыкайся

И музыки не обрывай...

Следующих трёх авторов: Валерия Румянцева из Сочи, Сергея Шилкина из Башкортостана и Ларису Струину из Удмурдии, – можно отнести к народным самородкам со своими, вытекающими из этого определения плюсами и минусами.

Валерий Румянцев любит предаваться размышлениям в духе Владимира Высоцкого:

Но выходило всё не так,

Как было в липовых отчётах.

Те, что привычно гнали брак,

Не слазили с Доски почёта.

Но этих пёстрых «размышлизмов» так много в голове автора, что, хаотично вращаясь и врезываясь друг в друга, они порой превращаются в «сапоги всмятку»:

Грохот заднего ума

Настигает нас всё чаще.

Значит, жизни кутерьма

Нас вперёд слабее тащит.

Зато, когда Валерий Румянцев смотрит на мир глазами художника, то у него появляются такие самобытные и прекрасные строки:

Клочья туч создали коридор,

И в него, протискиваясь боком,

Исчезает солнца помидор,

Край небес своим забрызгав соком.

Сергей Шилкин грешит перепевами старых песен о главном, уступая в исполнительском мастерстве взятым за образец оригиналам:

Впал Степан от слов в кручину,

Горечь истины глотая…

За борт сброшена в пучину

Персиянка молодая.

И только в стихотворении о внуке автор предстаёт «живым» человеком, вызывающим отклик в душе читателя:

Выключен Twitter.

В вязаный свитер

(из долгунца-волокна)

Влез мой Серёжа,

Чёлку взъероша,

И задремал у окна.

(...)

Стриженый ёжик,

Свитер в горошек,

Смотрит прекрасные сны.

Милый, хороший,

Внук мой Серёжа,

Мне бы дождаться весны…

Лариса Струина зачастую пишет общими словами, но когда ей удаётся конкретизировать, то «всесильный бог деталей» творит чудеса:

Августа прощальные аккорды.

Липы предосенние рябы.

Накуплю в «Пятёрочке» кроссвордов,

соберу последние грибы…

И, укутав плечи козьей шалью,

сохранившей мамино тепло,

грусть в стакане с чаем размешаю,

ложечкою звякнув о стекло.

Именно такие стихи будут искать потомки, желающие знать, как жили их предки. А мы сейчас наблюдаем ещё одну «Русь уходящую», исчезающую вместе со старшим поколением.

И завершают раздел поэзии авторы, которых можно назвать профессионалами своего дела. Андрей Новиков, возглавляющий липецкую писательскую организацию, воссоздаёт библейские события, красноречиво показывая, где свет, а где тьма:

Только дух ароматного масла

Воспарил над сухою травой –

Светлой радостью полные ясли

И ребёнок, весёлый, живой.

(...)

Власть дрожала уже без сентенций,

Вот и Ирод полез на рожон

Целлулоидных резать младенцев

Перочинным дешёвым ножом.

Крымский поэт Тихон Синицын, недавно ставший лауреатом Премии журнала «Наш современник» в номинации «Поэзия», также обращается к библейским сюжетам, черпая в них веру и надежду, что всегда было свойственно русской литературе в кризисные периоды нашей истории:

Не сунется к нам ни один беспилотник.

Мы быстро забудем словечко «прилёт».

И в дом к рыбакам унывающим Плотник

На праздничный вечер внезапно придёт.

Поэзия Романа Кручинина из Брянска, широко известного по публикациям в газете «День литературы», представляет собой удивительное сочетание традиции и авангарда, в котором поэт обретает такую гармонию, что, как говорится, дай Бог каждому:

Какая тишь, какая гладь!

ромашка с васильком в обнимку...

(Не дай мне, Боже, удалять

душою сделанные снимки).

Раздел прозы представлен рассказами белгородских писателей Людмилы Брагиной, Олега Роменко, Вячеслава Колесника и краснодарца Олега Селедцова.

«Родной обычай старины» Людмилы Брагиной – это рассказ о той глубокой старине, когда у школьников не было ни интернета, ни смартфонов, и каждый выпуск программы «В гостях у сказки» оказывался самым впечатляющим и обсуждаемым событием в классе. Как, например, после просмотра экранизированной волшебной поэмы Александра Сергеевича Пушкина «Руслан и Людмила».

«Девчонки восхищались богатством княжеского убранства и нарядами Людмилы, секретничали и грезили о доблестных витязях, смеялись и фантазировали, что бы они сделали, будь у них шапка-невидимка. А пацаны с видом знатоков разбирали бой Руслана с Головой, битву с печенегами и какие подвиги совершили, если бы у них был меч – кладенец».

Но героиню рассказа больше всего поразил эпизод с воскрешением погибшего витязя. А потом ей приходит в голову мысль воскресить варёного рака, которого она случайно увидела у торговца – частника в корзинке возле гастронома и решительно попросила бабушку купить его.

Кто-то, взрослея, утрачивает веру в чудеса, потому что родители перестают ему подкладывать под нарядную ёлку подарки от деда Мороза и передавать гостинчики от зайчика, а кто-то сохраняет веру в волшебство на всю жизнь, следуя Священному Писанию – «Будьте, как дети...»».

Чем закончилась необычная история с воскрешением рака «мёртвой» кипячёной водой и «живой» дождевой, читатель узнает, прочитав рассказ самостоятельно.

Обычно не принято, чтобы автор объяснял смысл своего произведения, ведь для этого есть специально обученные люди. Но я позволю себе нарушить эту славную традицию.

Когда Оруэлл писал свою знаменитую антиутопию в 1948 году, он переставил последние две цифры в этом числе и назвал свой роман «1984». Именно в 1984 году герой моего рассказа «Звёздочка» идёт первый раз в первый класс. Там он попадает в класс к одержимой учительнице, фанатичной коммунистке до мозга костей, родившейся в один год с СССР и хранящей свой пионерский галстук, как священную реликвию.

Она разделяет класс на «звёздочки» (по пять человек) и заставляет детей после уроков идти домой «строем», каждый со своей «звёздочкой». А чтобы они не вздумали ослушаться, учительница принуждает их за хорошие оценки следить друг за другом и тайно доносить ей обо всех происшествиях. Герою нет места в этой «системе ценностей», поскольку, говоря современным языком, он является «дивергентом», отличающимся от остальных людей.

Он единственный в классе, кто воспринимает себя как уникальную человеческую личность и противится обезличиванию. Но однажды герой заболевает простудой и ему открывается, что в жизни есть гораздо более важные ценности, чем свобода личности, пусть они и не применимы к его подличающим, лицемерящим и доносящим друг на друга сверстникам и современникам.

«Я почувствовал нарастающий жар и слабость в теле, температура снова стала подниматься. В голове у меня помутнело... Я стоял на крепостной стене Киева и вместе с защитниками лил на головы татар кипящую смолу. Над нами свистели стрелы, а снизу доносились дикие вопли и проклятия изувеченных осаждающих. Но вот они пробили тараном городские ворота и ринулись внутрь. Защитники крепости обречённо ахнули и, схватив мечи, бросились вниз наперехват... Я потерял сознание и забылся».

Олег Селедцов в своём эссе «Интер нет!» предостерегает от ухода в виртуальный мир интернета, грозящий нам расчеловечиванием.

«Тут нет главного – глаз собеседника. Живых, не электронных, не с фотографий. Дыхания собеседника нет, его тепла. Его энергетики нет. Живой. (...) Нельзя нам, русским людям, не общаться по душам. Перестанем мы быть русскими, да и людьми тоже».

Детский писатель Вячеслав Колесник вспоминает забавные случаи из своего детства в зарисовках «Громче надо плакать» и «Ученье по Сотнику».

В гостевой рубрике читатели «Звонницы» могут познакомиться с авторами и членами редколлегии журнала «Северо-Муйские огни». За пятнадцать лет своей истории журнал зарекомендовал себя как яркий и неординарный авторский проект главного редактора издания Виталия Кузнецова и его единомышленников. Первыми авторами журнала стали строители – бамовцы, которые привнесли в «Северо-Муйские огни» дух романтизма, любовь к природе и уважение к созидательному труду. В настоящее время журнал известен далеко за пределами своего региона во многих городах России, где он приобрёл своего заинтересованного читателя.

Вниманию читателей «Звонницы» предложены поэзия и проза Виталия Кузнецова, Алёны Ивановой, Максима Орлова, Елены Зябловой, Александра Кобелева, Дарьи Фоминой, Анжеллы Седых, Светланы Казаковой, а также литературоведческие этюды Александра Балтина, посвящённые творчеству выдающихся русских поэтов.

На меня наибольшее впечатление произвёл рассказ Дарьи Фоминой «Ваза с апельсиновыми деревьями». Это рассказ о глубокой старости, которой люди боятся больше смерти.

Девяностолетняя Катя просыпается пасмурным утром, не отличающимся от вечерних сумерек, потому что ноябрьские дни очень похожи на белые ночи. «В комнате было полутемно, пахло несвежим постельным бельём, дряхлым, немытым телом, лекарствами и вьетнамским бальзамом «Звёздочка». Скрюченной рукой она нащупала и надела очки...». Каждое движение причиняло мучительную боль, а лекарства вызывали горечь во рту и жжение в желудке, и эту боль человеку приходится претерпевать, пока не лопнет терпелка.

В квартире, в которой Катя прожила почти целый век, скопилось много старых вещей. Эти вещи постоянно навевают ей воспоминания о детстве. С начальной школы Катя очень любила читать, а потом всю жизнь проработала библиотекарем. Любовь к чтению развила в ней буйную фантазию. По утрам мама увозила младшую сестру в садик, а Катя, учившаяся во вторую смену, оставалась одна в пустой и запертой квартире. В тишине и уединении перед первоклассницей оживали образы литературных героев – Синей Бороды, Дяди Стёпы, Хомы Брута.

И вот сейчас, пасмурным ноябрьским утром, старой и больной Кате явился призрак младшей сестры, семилетней девочки в бирюзовом платье с двумя заплетёнными косицами. Она вышла из-за апельсинового дерева, изображённого на фарфоровой вазе, которую очень давно Катина бабушка привезла из-за границы.

Младшая сестра увлекает Катю за собой в апельсиновый сад, рассказывая, как там ей весело было играть в прятки с мамой папой, бабушкой и соседями. Спрятавшись за деревом, сёстры наблюдали как в комнату с завтраком на подносе вошла Таня, дальняя родственница, помогавшая Кате по хозяйству. «Лицо Тани было неестественно бледным. Она зачем-то тормошила, расталкивала что-то лежавшее на кровати – грузное, мешковатое, застывшее и уже ненужное. Неживое».

Таня ужаснулась, потому что не знала, что произошло с Катей на самом деле. Научившись «видеть» и «слышать», и поверив в то, что она «видит» и «слышит», Катя понимает, что смерть – это не базаровский лопух на могиле, а освобождение души, которую ждёт скорая встреча с душами родных и любимых людей. Она с лёгким сердцем отправляется вслед за сестрой в тень апельсинового сада, потому что «по вере вашей и воздастся вам».

Раздел публицистики открывает статья Виктора Аксючица «Религиозная разность как основа западной русофобии». Затрагиваемая в статье тема конфронтации православия с католицизмом, на мой взгляд, не от века сего, если учитывать, чем дышит современное европейское секуляризованное общество.

Автор, ссылаясь на некоторых мыслителей и героев романов Достоевского подводит нас к мысли, что все беды исходят от католицизма и исповедующих его западноевропейских народов, которым свойственен «духовный расизм» и «двойная правда». В то время как православие, по утверждению автора, признавало свободу вероисповедания и отвергало инквизицию и пытки, западноевропейские народы сжигали еретиков, снимали скальпы с индейцев и подталкивали «крестоносца» Гитлера к завоеванию «жизненного пространства» на Востоке. Но тут случился вот какой казус. После описанных автором зверств западноевропейцев, я с содроганием прочёл такой его вывод: «Русские нередко проявляли себя большими европейцами, чем народы Западной Европы».

Орловчанин Владимир Ермаков, автор материала о поэте Николае Перовском, одно время проживавшем в Белгороде и скончавшемся в Орле, представляет коллегу как «поэта первой величины» и «автора поэтического шедевра». Вот и сам, по мнению автора, шедевр:

Что же нам – чувства прятать в иронии

Или оправдываться в неразборчивом лепете?

Мы мимо жизни плывём посторонние...

Потусторонние, мимо нас – лебеди...

Я часто вижу, как авторы подобных материалов, превознося мастерство того или иного литератора, в качестве подтверждения своих тезисов приводят стихи, которые красноречиво свидетельствуют об обратном. Как они не замечают в упор этот когнитивный диссонанс – это моё вечное недоумение. Если бы я писал о Николае Перовском и передо мной стояла задача привлечь внимание к его творчеству, то я бы процитировал, например, такие его строки:

Попросил прикурить у бомжа,

Он смутился на долю минутки,

А потом суетясь и дрожа,

Протянул мне «бычок» самокрутки.

И, потешно тряхнув головой,

Он как будто на миг возгордился,

Дескать, видишь, браток, я живой,

Я кому–то ещё пригодился!

В литературоведческом разделе журнала также представлены исследовательские статьи о жизни и творчестве наших известных земляков – Николая Шевченко о Владиславе Шаповалове, Ольги Фесенко о Надежде Кохановской, Натальи Крисановой о Виталии Буханове, Ирины Михайловой о Владимире Раевском, Назаршо Карамова о Владимире Жуковском.

В целом, очередной номер журнала получился многогранным, содержательным и запоминающимся. На 250-ти страницах в семи рубриках представлены работы 45-ти авторов. 

В рамках 16-го Международного поэтического фестиваля "Славянские объятья - 2022"

 ХVІ Международен фестивал на поезията

„СЛАВЯНСКА ПРЕГРЪДКА”, 2022 

С подкрепата на Фонд „Култура, Варна

Иван НЕЧИПОРУК 

Горловка, Донбас

Коренен горловчанин. Роден е през 1975 г. В недалечното минало – миньор. Завършил е Института за чужди езици в Горловка и Славянския педагогически университет, Филологическия факултет. Редактор на литературното списание „Пет стихии”. Автор на няколко книги с поезия, проза и очерци. Публикува в литературните издания в Русия, Украйна, Беларус, Молдова, Киргизия, Казахстан, България, Германия, Австралия. Заместник-председател на Междурегионалния съюз на писателите в Луганск, на Съюза на писателите на Русия и на Славянска литературна и артистична академия.

*** 

От тъгата на кърмачета

на отскоци ние раснахме.

Тъй безпомощни в началото,

в раменете пък – юначета,

крачките ни – в темпо равно.

Издължихме се, съзряхме,

всеки час попихме в себе си,

извора си не забравихме.

За да не тъжим напразно,

детството в духа пресели се.

КЕМ ТЫ ХОЧЕШЬ СТАТЬ, КОГДА ВЫЖИВЕШЬ?

 Вопрос вынесенный в заголовок этой заметки – строка из песни группы «Операция Пластилин». Я не могу знать, о чём думали ребята, когда писали эту лирически-трогательную песню, эта композиция совершенно не относящаяся к событиям на моей, нашей земле. И вот эта строка явно не относилась к детям Донбасса. Тогда… Но сегодня этот вопрос, словно вызревший нарыв лопнул, и эти слова запекаются кровью в моём сознании, когда я думаю о своём городе, о своём крае. Наши дети, не знавшие или не помнящие жизни без войны, растут под звуки канонады, умеют распознать по звуку «минус» (вылет от нас) или «плюс» (прилёт по нам). У нас растут дети, которые выжили, попав под обстрелы, но остались инвалидами. А ведь помимо этого существуют психологические травмы, не учтённые в статистике, которые своими последствиями порой ничем не уступают физическим... Наши дети растут, зная, что в каждом городе республики существует своя Аллея Ангелов, они растут с фатализмом в глазах, с фатализмом, который не должен быть присущим юным созданиям. Время новых сказок вызрело, где: «Лети, лети, лепесток, через запад на восток!», – не о цветике-семицветике, а о минах ПФМ-1.

Владимир Спектор в одном из своих стихотворений написал: «Всё это надо пережить», но чуть позднее подобную мысль высказала Екатерина Ромащук: «Нужно просто выжить!». Вот и сегодня, после очередной гибели девочки на бульваре Пушкина в Донецке, понимаю, что «выжить» в данной ситуации звучит весомее, чем просто «пережить». Как ни звучит кощунственно строка: «Кем ты хочешь стать, когда выживешь?», но у меня, когда я её слышу, перед глазами стоят наши донбасские дети, которые должны жить, пережить, выжить!

Видя глаза наших школьников, я верю, что выжившие в этой геополитической игре будут ценить человеческую жизнь, радоваться каждому дню, знать цену слову мир, которое мы истрепали всуе…

Фото взято из сети

КАТЯ-КАТЕРИНА

                                               

Мои друзья всегда идут по жизни маршем...

В. Цой

Честно признаться, я устал писать о своих литераторах-земляках в прошедшем времени. Доколе? Надоело жить по принципу Владимира Шахрина: «Поплачь о нём, пока он живой!», то бишь, когда: «СЕГОДНЯ умрёшь, ЗАВТРА скажут – поэт!». Хочу рассказать о своих соратниках, о тех, с кем шёл и продолжаю идти в одном направлении. Кто со мною здесь и сейчас!

Итак, знакомьтесь, третий рассказ – Екатерина Ромащук.

Родилась и проживает в городе Горловка. Стихи пишет со школьной скамьи. Имеет высшее филологическое образование, работает учителем в интернате для слабовидящих детей. Член Межрегионального союза писателей, Донбасского ЛитО «Стражи весны». Публиковалась в сборниках, альманахах, журналах Донбасса, Украины, России, Белоруссии. Участница Съезда молодых литераторов Донбасса "Славянск - 2008". Лауреат литературных премий им. Олега Герасимова и им. «Молодой Гвардии», дипломант Всероссийского конкурса имени Павла Беспощадного «Донбасс никто не ставил на колени». Автор поэтических сборников "Рассвет" и «За гранью Слова».

 

Так получилось, что Катю вначале увидела и услышала моя супруга Елена. В то время моя Елена Александровна работала преподавателем в школе номер 13. В один из дней, её как учителя литературы, попросили сопроводить учащихся школы на литературный конкурс во Дворец детско-юношеского  творчества. Там-то она и увидела юную девочку из Никитовки, которая читала стихи «под Асадова», как кто-то выразился на этом мероприятии. Сам же я Екатерину Ромащук увидел спустя несколько лет в литобъединении «Забой», когда она уже была мамой малыша и носила другую фамилию. Но публиковаться она решила под своей девичьей фамилией, и я считаю, что поступила Екатерина разумно. Мужья приходят и уходят, а бывают такие непостоянные поэтессы, которые за свою жизнь успевают публиковаться под тремя-четырьмя фамилиями, поди потом, разберись…

Это был 2005 год, я работал тогда в Донецке, потому в ЛитО в тот период попадал редко. И когда я в один из своих явлений народу увидел в «Забое» юную девицу с кукольным личиком и лучащимися глазами, я определил, что она уже здесь не в первый раз, уже освоилась в коллективе и держится весьма уверенно. Она читала в тот день свои стихи, и я сразу определил её амплуа – интимная лирика.

«Нам нужны праздники, за которыми нет национальной трагедии»

Писатели из России и Донбасса рассказали об отношении ко Дню семьи, любви и верности. 

Сегодня в России отмечается День любви, семьи и верности. Если говорить о
«праздникозамещении», то 8 июля призвано стать альтернативой «дню святого Валентина» и одновременно взять на себя часть смыслового содержания 8 марта, советского торжества не только с женским, но и семейным оттенком. Корреспондент «МК» предложил современным писателям поделиться мыслями о том, каким им видится настоящее и будущее новой красной даты нашего календаря. И хотя мнения были высказаны противоположные, лейтмотивом всех комментариев стал лозунг: больше праздников, хороших и разных.

Мария Затонская (Саров), поэт

- 8 июля – русская альтернатива 14-му февраля. Только что-то более основательное, в отличие от праздника валентинок, подброшенных в школьный портфель, и юношеского умиления от неожиданного признания в любви. Семья. Любовь. Верность. Сколько веса, почти непосильного груза в каждом из этих слов, если счистить с них сентиментальную кожуру.

А на деле, наверное, просто хочется быть любимым, это и бегство от смерти, и от белого листа, который пожирает каждое написанное слово, каждую жизнь, созданную однажды. Остаться в памяти, в веках, воплотиться, продолжиться…

Виктория Анфимова (Симферополь, Крым), поэт, член Союза писателей России

- Это день, на мой взгляд, еще несколько непривычен. Хотя он близок к народным традициям и неизменным ценностям, мы относимся к нему как к государственному празднику, который нам сказали отметить – гуляниями, ярмарками, концертами. Может ли он принять на себя значительную долю любви людей зрелого возраста, в памяти которых с детства отпечатался праздник 8 марта, или людей среднего поколения с неизменным днем святого Валентина 14 февраля? Возможно, но не сразу. Этот летних праздник стоит обособленно от череды привычных дат. И хотя его символ – ромашки – 8 июля украшают бигборды, витрины и троллейбусы, это выглядит скорее символом лета и отдыха, чем отсылкой к православным традициям семьи. Станет ли этот день альтернативой – вряд ли в ближайшее время. Но, уверена, русские радуются любым праздникам, поэтому будем отмечать и 14 февраля, и 8 марта, и 8 июля как повод провести время со своей семьей, близкими и родными.

Вадим Левенталь (Санкт-Петербург), прозаик, редактор серии «Книжная полка Вадима Левенталя»

У меня нет ощущения, что 8-е июля хоть кто-то отмечает. Вообще когда в империи слишком много праздников, это знак нехороший, увы. 8-е марта другое дело ₋ пусть будет. Хотя хорошо бы не забывать, что это все-таки не праздник «милых дам», а день борьбы трудящихся женщин за свои права. 8-е июля в этом смысле чистый симулякр — праздник, копирующий другой праздник, которого никогда не было. Народ это чувствует и не ведется. Впрочем, меня с ним примиряет то, что он хоть как-то напоминает о Житии Петра и Февронии — одном из прекраснейших текстов русского барокко.

Светлана Некрасова, прозаик, поэт (Донецк)

- Привыкнуть к этому празднику сложно. Во-первых, не очень понятно как его отмечать. Если ко Дню всех влюбленных уже раскручен главный атрибут - валентинки, которые продаются на каждом шагу, то здесь не очень понятно, что делать с ромашкой. Дарить ее мужчине? Или это мужчина должен дарить цветы? А как тогда покажет свою любовь женщина?

На самом деле, я большой скептик и по поводу Дня святого Валентина. Для меня, как для католика, 14 февраля, прежде всего, это День святых Кирилла и Мефодия, а что касается святого Валентина, то, безусловно, его мученичество за веру почитается, но без какой-либо связи с покровительством влюбленных.

Лично я воспринимаю День семьи, любви и верности так, как, например, День дружбы. Знаю, что он есть, но никак его не отмечаю.

Наталья Романова (Луганск-Санкт-Петербург), поэт, член Союза писателей ЛНР

- Советский праздник, как мне кажется, уже готов к переходу в небытие. Его значение изначально обрекало на нежизнеспособность в долгосрочной перспективе. Лично я радуюсь воплощению смыслов, заложенных в праздник 8 июля, несмотря на непопулярность ценностей семьи и, тем более, верности. Об извращенном понимании любви даже говорить не хочется. Человечеству пора понять, что здание, возведённое на песке, долго не простоит. И крепкий фундамент - это не каприз, а необходимость.

Евгения Декина (Москва), прозаик, руководитель проекта «Пролиткульт» на «Литературном радио»

- Я считаю, что это очень хорошая инициатива, нам нужны позитивные ценности, праздники, за которыми нет национальной трагедии, а есть радость и счастье. Другое дело, что сейчас об этом празднике никто не знает. Я сама узнала о нем из вашего вопроса, до этого никогда его не отмечала, и меня никогда никто с ним не поздравлял.

Светлана Максимова (Москва), поэт и художник

- Сейчас главное умножать любовь в мире по мере возможности и даже невозможности. Всеми способами, в том числе и праздниками. Поэтому чем больше праздников, посвященных любви, тем лучше. Я бы не стала ничего отменять или менять одно на другое. Все дни любви хороши!

Ксения Савина (Санкт-Петербург), поэт, менеджер проектов в Ассоциации Союзов писателей и издателей

- Думаю, 8 июля признано заменить день святого Валентина, но пока не имеет такого «бренд-бука». 8 марта всё-таки, со всеми отличиями от первоначального смысла, праздник внимания к женщинам, а 8 июля должен быть праздником именно пары и отношений. Отношение к самой идее праздника семьи, любви и верности у меня положительное, но, полагаю, что нужна серьёзная работа с пиаром и формированием образа. Больше погружения в историю Петра и Февронии, ясное позиционирование новых традиций праздника, учреждение традиций (по аналогии с «валентинками»).

Клементина Ширшова (Москва), поэт

- Про праздник 8 июля с каждым годом в России слышно все чаще и громче. Отношусь я к нему скорее положительно: семья, любовь, верность — это ценности, которых многим не хватает сегодня, хорошо, что люди будут вспоминать о них чаще. С другой стороны, я не думаю, что этот праздник сможет заменить или стать альтернативой 8 марта или 14 февраля. Если 14 февраля празднуют далеко не все, особенно одинокие люди зачастую его игнорируют, то 8 марта привыкли праздновать по всей стране, вряд ли наши соотечественники с легкостью откажутся от этого. И точно могу сказать, что я против «замещения» одних праздников другими. Например, я знаю, что ирландский праздник День Святого Патрика в России отмечают многие. И это здорово — чем больше праздников, тем лучше!

Иван Нечипорук (Горловка), поэт, редактор донбасского литературного журнала «Пять стихий»

- 8 июля, по моему мнению, рано или поздно перетянет на себя частично роль дня «святого Валентина». Сейчас этого ещё не произошло, сильно западнические традиции въелись в наш менталитет, подорванный 90-ми и нулевыми годами. В принципе, меня он как праздник семьи устраивает вполне, но вот традиционный женский день он вряд ли заменит. Ни день Жён Мироносиц, ни день Святых Петра и Февронии пока тягаться с этим праздником, с его размахом не в силах.

Андрей Икрин имеет вес!

Мои друзья всегда идут по жизни маршем...

В. Цой

Честно признаться, я устал писать о своих литераторах-земляках в прошедшем времени. Доколе? Надоело жить по принципу Владимира Шахрина: «Поплачь о нём, пока он живой!», когда: «СЕГОДНЯ умрёшь, ЗАВТРА скажут – поэт!». Хочу рассказать о своих соратниках, о тех, с кем шёл и продолжаю идти в одном направлении. Кто со мною здесь и сейчас!

Итак, знакомьтесь, очередной рассказ №2 – Андрей Икрин.

Андрей Николаевич Икрин родился в 1971 году в городе Горловка. Окончил Донецкий государственный технический университет. Работал на шахте им. К. А. Румянцева, в ШСМУ № 9. Ныне работает и проживает в Алупке. Стихи начал писать в школьные годы. С 1988 года печатается в периодических изданиях, альманахах, антологиях, коллективных сборниках. Литературную закалку получил в студии «Рубикон» (1988-1991гг.). С 1992 года является постоянным членом Горловского литературного объединения «Забой». С 2000 по 2005 год – заместитель председателя литературного объединения «Забой» по поэзии…  

Андрей Икрин вошёл в мою жизнь, сам того не ведая в 1997 году. Когда наша компания во дворце культуры «Стирол» увидела его на сцене, мы были пленены его обаянием и фактурной сценической осанкой. Первый взаправдашний поэт, которого я увидел! С едва заметным грассированием он бросал свои поэтические фразы в зал, подобно желтокофтскому трибуну. Это было начало.

Потом я ознакомился с его стихами в альманахах «Восхождение»  и в сборнике «Прикосновение к истокам»… Ходил на творческие вечера их молодёжной студии «Пилигрим». А потом я пришёл в литературный «Забой». Андрей к моим первым стихам отнёсся скептически.  «Так себе» – сказал он в тот раз, но когда в следующую субботу я принёс очередную подборку, он даже подпрыгнул от восторга, а позднее говорил об одном из тех стихотворений, что его должен был написать он… Сходиться накоротке мы с ним стали, когда я перешёл работать на шахту имени Румянцева, на которой Андрей работал сперва старшим механиком, а потом и электрослесарем.

В ЛитО «Кочегарка» он попал в 1988 году, и оно его не впечатлило, хотя первая его публикация прошла именно благодаря этому литобъединению. Но в том же году он попал в новопоявившуюся студию «Рубикон», в которой он «поварился» пару лет в одном котле с Ириной Шевченко, Сергеем Фесенко и Владимиром Христовым, который  был тогда у руля. Христовой, как мне кажется, очень был колоритной фигурой, несмотря ни на что, Андрей часто его упоминает, и цитирует (прям как я самого Икрина), что даже нашло отображение в стихах Леонида Костенко…

ИЮНЬСКОЕ

ИЮНЬ

 

Слава Богу, мы дожили до июня!

Май растаял восковой свечой.

Есть проблемы, но они не в счёт.

Светит мне ресничка новолунья,

И акаций аромат течёт.

 

Всё что есть – смиренно принимаю,

Отметая скорбный свод потерь.

И небес мерцающая твердь

Возглашает, что любовь земная

Не желает больше верить в смерть.

 

ПРИШЁЛ ИЮНЬ

 

Пришёл июнь, рождается жара,

Цветёт чубушник в раненых дворах.

И нет надежды на дожди и грозы.

А по следам за мною ходит страх,

Который знает – это не игра,

А вынужденный шаг к метаморфозам.

 

Но тишина рептилией в жару,

Подставив спину солнцу поутру,

В себя вбирает умиротворенье.

На миг забыв войны порочный круг,

Мне верить очень хочется: «А вдруг

Продлится это хрупкое мгновенье!»

 

ДОЖДЛИВЫЙ ПОЛДЕНЬ

 

Мне шепчут тучи притчи над рекой,

В которую ныряют колокольни.

Стрижам и чайкам под дождём привольно,

А город празден в этот час лихой.

 

Над мостовой шуршащий шум машин

Плывёт и утопает в хлипких липах.

И слышен грай крылатых архетипов,

Их криками намокший сквер прошит.

 

Благоухают кущи бузины,

По тротуарам капли бьют морзянку,

Пищат синицы, тенькают зарянки,

Не разбираясь в отзвуках войны.

 

Фатальность стала главной из примет,

Здесь кофе пьют под рокот канонады.

И с раздраженьем никакого сладу,

Когда надежд на безмятежность нет.

 

РАССВЕТ

 

Когда Венеры томный взор остыл,

Мои желанья сдержанно просты,

Когда окраины легкоранимы,

Я вижу с безмятежной высоты,

Как всходит солнце в дыме коксохима,

Как распускается рассвет неумолимо

Над куполом насыщенно-густым,

Перетекая через блокпосты…

 

И в этот миг захочется уже

Смотреть, как мир июньский порыжел,

Уткнувшись в чабрецы и молочаи.

А ветер на каком-то кураже

Врывается в зарю, не замечая

Что будет день, по-прежнему отчаян,

Сражаться на невидимой меже…

Без злобы, без огня, без новых жертв.

ПОСЛЕДНИЕ ЧАСЫ ИЮНЯ

(Горловский сонет)

 

Елене Н.

 

Нет, не закончился июнь!

У нас с тобою день в запасе,

И мы идём по пыльной трассе,

Пока рассвет предельно юн,  

Туда, где у песчаных дюн,

Залив озёрный так прекрасен.

 

Где жизнь бурлит во весь накал,

Где ивы распустили пряди,

Разносится над водной гладью

Черноголовых чаек гвалт,

Где мир почти что мирным стал,

И преисполнен благодати.

И только сердце кровоточит

От боли отгремевшей ночи.

Почтенный Саша Савенков!

"Мои друзья всегда идут по жизни маршем..."

В. Цой

Честно признаться, я устал писать о своих литераторах-земляках в прошедшем времени. Доколе? Надоело жить по принципу Владимира Шахрина: «Поплачь о нём, пока он живой!», когда: «СЕГОДНЯ умрёшь, ЗАВТРА скажут – поэт!». Хочу рассказать о своих соратниках, о тех с кем шёл и продолжаю идти в одном направлении. Кто со мною здесь и сейчас! 

Итак, знакомьтесь, рассказ номер один – Александр Иванович Савенков!

«Александр Савенков родился 10 апреля 1964 года в Горловке. В 15 лет уехал на Кавказ учиться в Туапсинском гидрометеорологическом техникуме, по окончании которого служил в армии в воздушно-десантных войсках. После учился в Калининградском морском училище. Жил и работал в Крыму, на Каспии, в Прибалтике, в Москве и Донецке. В настоящее время живёт в родном городе. Более 20 лет посвятил профессии строителя». Вся эта скудная информация является традиционной биографией Александра Ивановича в изданиях, на сайтах с его стихами. Скупая, холощёная, за которой, видит Бог, никак не просматривается личность поэта. Вернее, Поэта!

     Искони бе слово… В нашем случае, сперва была авторская песня. Насколько я помню, это был московский период жизни Александра, о котором не только обывателю, но и соратникам по перу мало что известно. Стихи пришли к нему в 1998 году. С ними он и пришёл в Горловское литературное объединение «Забой». Пришёл и всех очаровал музыкой слова. У Александра настолько своеобразный поэтический слог , что даже если читатель/слушатель не может понять всей глубины образов Поэта, они не могут не увидеть/услышать удивительную мелодику языка. Эта особенная звукопись савенковского стиха ждёт ещё своих иследователей филологов и лингвистов, в то время когда мы, можем наслаждаться его текстами просто как читатели.

Поначалу в 1998 году Александр приходил на еженедельные собрания, порою читал свои стихи, но больше безмолвно наблюдал и слушал. А потом, спустя почти год он начал говорить. В смысле, начал высказываться о произведениях соратников, и тогда мои землячки поняли, что в городе помимо хорошего поэта в «Забое» появился грамотный критик-рецензент. Этот факт настолько всех огорошил в хорошем смысле слова, что его тут же на очередном собрании избрали зампопо, то бишь, заместителем председателя литобъединения по поэзии. Подобное признание в тот период расцвета ЛитО «Забой» дорогого стоило. Именно тогда шла подготовка к выпуску очередного номера альманаха «Восхождение», в котором Савенков уже был членом редколлегии. От себя добавлю, тот четвёртый номер издания – стал самым мощным номером за всю историю ЛитО.

Вот как раз в то время я и познакомился с Александром Ивановичем. К счастью, Александром Ивановичем я его называю крайне редко, для меня он – Саша, да и не только для меня. Пусть простит меня товарищ Савенков за фамильярность, но моя дочка в наших домашних беседах именует его не иначе, как Сашенька. Именно так его называет наша дорогая Людмила Ильинична Светлица в неофициальной обстановке, и это говорит о том, насколько мы его ценим, любим, уважаем. Именно Савенков, когда я делал свои первые робкие шаги в литдвижение Донбасса, приучил меня к чтению литературной критики, снабжал справочной литературой и пояснял правила сосуществования в нашей стае однодумцев.

Людмила Светлица, кстати, большая поклонница творчества Александра Ивановича и всегда его приглашала на камерные литературно-музыкальные вечера «Концерты закатов» в качестве участника действа. И эта традиция сохраняется по сей день, не смотря на то, что проект уже давно перестал существовать, но продолжает эту традицию Музыкальная школа №1, устраивая подобные концерты на большой сцене.

Как настоящий талантливый человек, Саша отличается совершенным равнодушием к печати своих стихов, к конкурсным программам. За всё время он выпустил всего одну книжку стихов, и не считает нужным продолжать эту издательскую эпопею. Да, он лауреат нескольких премий, конкурсов, но… Если его стихи участвуют в каких-то конкурсных проектах, публикуются в каких-то изданиях, то только потому, что кто-то Александра шпыняет в бок, заставляет шевелиться, а чаще всего делают это вместо него. Даже сейчас, когда я пишу эти строки, у меня на столе лежит распечатка нашего поэтического альманаха «Призыв», в который я поместил стихи Савенкова, не уведомив его об этом факте. Я знаю, Саша не обидится, и даже скажет спасибо.

Победный "Александръ"

 Обзор майского номера Литературно-исторического журнала «Александръ» Взято на сайте СПР

         Добрая традиция, которую журнал «Александръ» поддерживает на протяжении шести лет, является прославление Славы русского оружия и русского солдата в «Победном» майском номере. Не стал исключением номер, увидевший свет в непростом 2022 году, рассказывающий о победах России с XVIII века до наших дней.

         С первых страниц к читателям обратился адмирал Владимир Комоедов, с правильными словами о том, что «память о войне должна присутствовать везде, где есть русские люди», на этом и построен весь номер «Александра».

         «Рождённый в огненные годы», очерк, посвящённый Виктору Пивоварову – академику РАН, человеку, основавшему научную школу экологической селекции. Как каждый русский человек, привыкший ставить высокие цели и достигать их несмотря на преграды и трудности, пройдя достойно свой жизненный путь.

         А уже боевой путь «от Дона до Балатона» лейтенанта Георгия Яценко подробно изложил Валерий Латынин, раскрыв, как из необученного курсанта юноша превращается в опытного воина, жертвуя жизнью ради защиты родной земли.

         Венок сонетов о Великом Советском Союзе сплёл Валерий Румянцев, описавший становление, величие и закат великой державы.

         И снова путь простого русского солдата Ивана Черкасова, который «выполнил свой солдатский долг! За спинами других солдат не прятался» описал постоянный автор журнала Вадим Кулинченко.

         Ольга Ожгибесова представила читателям поэзию с кричащим названием «Хочется жить», посвятив свои стихи уходящей малой родине – деревне.

         О войне на Кавказе в 90-е годы ХХ века и славных лётных традициях поведал читателям Олег Бажанов. Воинское братство – не пустой звук. А в небе надёжное плечо друга является основой выживания. О дружбе и смекалке, которые выручают в самые, казалось бы, трудные минуты и повествует рассказ «Лётные традиции».

         А после читатель переносится в ХIХ век, историк Андрей Скилур-Хазиев поведал о сражение у Ла-Ротьера 20 января 1814 года. Рассказал глазами очевидца, живо, как будто сам был участником событий.

         Свой дебют в журнале, из прифронтовой Горловки, исполнил Иван Нечипорук, представивший читателям цикл лирических стихов, что символично: даже во время войны люди думают о своих близких, переживая и любя.

         Но снова события возвращаются к военной теме, перенося читателя в 1918 год, на Дальний Восток. В своей повести «Уссурийский фронт» Виктор Усов описал неразбериху, что творилась на просторах России в то сложное время. Белые, красные, зелёные, чехи – всё перемешалось. Но остаётся солдатская дружба. И, опять же, сильное желание жить.

         Сирия! Огненная точка на карте мира. И исполняя свой воинский долг, проявляя геройство русские солдаты, к нашему горю, гибнут. Об одном таком герое нашего времени, Всеволоде Трофимове, рассказал читателям Анатолий Труба.

         Духовная поэзия представила рязанская поэтесса Любовь Рыжкова. В своем цикле стихов «Знаки спасения», подняла тему веры, спасения души и поэзии. Данную тему подхватила Вера Панченко, рассказав, что происходит в нашем мире «По замыслу Ветхого завета».

         Для отдыха от военной темы весенний «Александръ» дополнен очерком о талантливом художнике из Мичуринска Виталии Попове, подготовленный сотрудниками Дома-музея Герасимова.

         А завершается майский номер на оптимистической ноте, статьёй главного редактора журнала Анатолия Трубы о поездке на Байконур и дружбе Союза писателей России с космонавтами.

Александр Сергеев

«В суете особаченных дней»…

 Источник "Клаузура"    

УДК 82-1.161.1 

ББК 84.5 (Рос=Рус)6 

Н59 

Нечипорук И. И.: «Берестяные грамоты» «ИР» 2022, Екатеринбург, стихи, 160 с. ISBN 978-5-0055-9382-5

Достаточно частый и, на мой взгляд, нелепый вопрос гласит: «О чем стихи?»  Универсальный ответ: «О жизни». Действительно, о чем бы ни писал автор, это всегда будет о жизни, и  потому главное отличие истинной поэзии – как это написано, с какой мерой таланта, наблюдательности, внутреннего зрения, образности, способности выделить главное и рассказать о нем так, как это дано только поэту. В своей книге стихотворений «Берестяные грамоты» поэт Иван Нечипорук тоже говорит о жизни. То есть, о том, что его волнует и интересует. А это – и любимый город Горловка с его улицами и скверами, заводами и шахтами, это протекающее сквозь пальцы время, в котором растворились война и мир, любовь и предательство, радость и муки творчества… Это, наконец, природа, которая хороша в любое время года и не зависит от погоды и общественного строя. Конечно, всё перечисленное не исчерпывает тематическое разнообразие поэзии Нечипорука, не сужает широту его кругозора. А постоянно меняющиеся угол зрения, наблюдателя и участника событий, интонация рассказчика и очевидца только добавляют интерес и увлекательность (хотя, это не главные качества поэзии). Тем не менее, внимательному читателю предлагается обширное поэтическое пространство, а в нем – всё то, о чем можно говорить бесконечно много, но поэзия предпочитает излагать лаконично и метафорично, давая волю воображению и фантазии. На мой взгляд, наиболее значительны по смыслу и, в то же время, пронзительны по воздействию на душу строки, в которых речь идёт о городе. О городе, бывшем долгие годы на переднем крае войны за право оставаться самим собой, при этом справедливость всё это время была главным критерием правоты и правды.

«Когда я вновь увижу этот город,

вливаясь в шум проспектов, площадей?

Отверженный, и никаких гвоздей…

Мой быт давно расколот и распорот,

И я бреду по лезвию страстей»…

 

«Доля Горловки – доля горькая.

В суете особаченных дней

Бед насыпано с полной горкою,

и душа утопает в огне…

Гарью пахнут дни, дикой горечью,

и полынною дымкой степей.

Город Горловка – город, спорящий

с опалённою долей своей»…

ЮБИЛЕЙНАЯ ПУБЛИКАЦИЯ

В давние времена, когда я молодой и необстрелянный воробей-литератор дерзнул сунуться в Донецкую писательскую организацию Национального союза писателей Украины, мне дали образцы документов на вступление, среди которых был бланк «Список публикаций». Заполнять его в 2006 году мне было не сложно, на тот момент у меня было всего с десяток публикаций в альманахах и коллективных сборниках, плюс пара своих авторских книжонок. История, о том, как я, Слава Богу, не стал членом национальной спилки – это отдельная тема, уже оформленная в отдельные публицистические и художественные произведения, сейчас речь не об этом. Именно тогда я стал вести этот самый «Список публикаций». Поначалу это было даже интересно. При этом вёл я только список выходивших в печати моих стихов. Прозу и публицистику я нигде не фиксировал, не фиксирую и не собираюсь фиксировать, а поэзию – самотёком, по старой привычке продолжаю. Публикации в партийных и политических-агитационных газетах, многотиражках, я никогда не учитывал, считая это весьма сомнительными достижениями…

Само собой список этот весьма субъективный. В наше время опубликовать автора в издании и не оповестить его об этом – весьма распространённая практика. Иногда о публикациях своих детищ узнаю случайно, неожиданно, мимоходом. И тем не менее, когда в этом году я вносил в список новые издания, в глаза бросилась цифра 495. А в течении недели выплыли новые предпраздничные публикации, такие как журналы: «Ротонда», «Александръ» и «Молодая Гвардия» и в довесок «Литературная газета», я уже загорелся вопросом, какая же публикация станет полутысячной? Буквально на следующий день в Великий Четверток ответ пришёл из марийской Йошкар-Олы в виде журнала «Литера». Ну что я могу сказать – не такой уж и большой багаж за 22 года творческой деятельности, но за то красивое круглое число. Лет 15 назад я радовался как дитя публикации под номером в десять раз меньше.

Одним словом – «контора пишет», но лет пять как минимум можно теперь не циклиться на этих цифрах, и не оглядываться.

Работаем!