Переделкино-Москва

Как-то так получилось, что прожив 39 лет на белом свете в приграничной области, я не был в России ни разу. И так получилось, что в связи с ситуацией в стране мне выпало представлять наш Союз писателей в Москве на съезде МСПС. Учитывая, что ситуация в Донбассе, мягко выражаясь, не самая спокойная, большая доля риска была в том, чтоб добраться из Горловки в Константиновку (которая стала железнодорожным центром края). Не смотря на то, что мой поезд отправлялся вечером,  я еду в Константиновку заранее. И хотя нашему автобусу приходится преодолеть пять блокпостов (из них четыре нацгвардейские) мы добираемся до Константиновского вокзала за полтора часа. Ожидание поезда, дорога и таможни уже позади, и вот она – Москва.

Расхаживать было некогда, снимаю деньги на банкомате и еду на метро на Киевский вокзал, где меня уже ждёт электричка. Дорога пролетела быстро, минут 20 от центра Москвы до станции Переделкино. И вот я иду по схеме, распечатанной из интернета, мимо резиденции патриарха Всея Руси, где храмы поражают своей карамельной внешностью, через кладбище, не встретив ни одной знакомой фамилии, через мутный поток узкой речушки Сетунь (которая похожа на нашу горловскую реку Железная Балка), и вот впереди я замечаю парк, огороженный кованой оградой с бетонным парапетом, интуитивно догадываясь, что это и есть территория Дома творчества «Переделкино». Захожу через ворота, мимо шлагбаума прохожу к двухэтажному зданию с фасадом, украшенным колонами, где администратор переправляет меня ко второму «новому» корпусу. Меня поселяют  в двухместном номере одного, и тут же говорят, чтоб я поторопился в столовую на обед. Столовая оказывается частью ресторана «Солнце», где кормят постояльцев Дома творчества. После обеда происходит первая знаменательная встреча, ко мне приходит гость - это наш земляк, выходец из Красноармейска Николай Переяслов, ныне житель Москвы, вернее Переделкино. С ним мы познакомились по переписке после того, как он прислал нам в Горловку приветствие организаторам поэтического конкурса имени Олега Герасимова, затем выяснилось, что мы с ним вместе являемся членами Клуба Православных литераторов «Омилия», а потому  я его пригласил поучаствовать в наших Православных сборниках, позже он становился соавтором и в других наших Донбасских проектах, и вот, спустя почти пять лет переписки, первая встреча.  Он вручает мне свою книгу избранных произведений, а потом мы с ним совершаем небольшую прогулку по «писательскому городку», мимо музея К. Чуковского, мимо домика Валерия Ганичева (руководителя СП России). Прогулявшись вдоль шумной автострады я провожаю Николая Владимировича почти домой.

Затем я возвращаюсь в корпус, где завязываются новые знакомства, это литераторы из Белоруссии и Абхазии, из Германии и Афганистана. Люди между собой давно знакомы, а я человек новый, с интересом наблюдаю за  ними, прислушиваюсь к их разговорам  и обнаруживаю, что некоторые имена мне хорошо известны. Одни из заочно знакомых личностей – руководитель Белорусского Литсоюза «Полоцкая ветвь» Олег Зайцев (молодой активный и весёлый мужчина) и делегат 6 съезда МСП(У) Лариса Яворская из Регионального СП Приднепровья.
Но вот народ расходится по номерам отдохнуть, а я вновь иду на переделкинское мемориальное кладбище. Из знакомых имён нахожу только места погребения Корнея Чуковского и Бориса Пастернака. К сожалению, я не нахожу могил ни Арсения Тарковского, ни Николая Доризо, ни Роберта Рождественского, оно и неудивительно, во-первых, на чужом кладбище без проводника не сориентироваться, а во-вторых, могилы расположены вопреки традиции, то надгробием на восток, то на запад, а то и вообще по диагонали (ёлочкой), с чем связано такое хаотичное устройства погоста, я попытаюсь установить в следующий раз, если таковой последует.
Я возращаюсь в Дом Творчества, но пытаюсь пройти к своему корпусу не по центральной аллее, а по тропинке, бегущей по диагонали среди сосен, елей и берёз. Я выхожу на площадку, на которой стоит добротный сруб, где ныне располагается дирекция ДТ, а если верить моей карте-схеме, до своего ареста в 1937 году здесь жил  польско-русский писатель и драматург, член Правления СП СССР – Бруно Ясенский (тот самый, чьи слова про равнодушных, с молчаливого согласия которых происходят предательства и убийства, являются притчей во языцех).
Я прихожу назад в тот момент, когда появляется секретарь Председателя Исполкома МСПС Мариама Фомичёва, она приехала для предварительной регистрации собрать протоколы заседаний писательских организаций, отдаю ей нашу выписку, расписываюсь в ведомости и иду с Олегом Зайцевым в гости к абхазцу Анзору Мукба, где к нам присоеденяется его земляк Арда Ашуба, беседуем о политике и литературе, читаем стихи, угощаемся белорусскими и абхазскими деликатесами. А через час расходимся по номерам, чтобы набраться сил перед завтрашним съездом. Замечаю одно обстоятельство: что несмотря на буйство смешанного леса за окном, тишину нарушает шум трассы, пролегающей в ста метрах от корпуса.

Утром все делегаты собираются сразу с вещами в столовой, успеваем сделать несколько фото на крылечке первого «старого» корпуса, и после завтрака, погрузившись в «газельку», мы едем в Москву.

Какое занятное шоссе Можайское, трасса вроде одна, а тем не менее, в определённой точке оно становится Кутузовским проспектом, потом за Москва-рекой уже именуется Новым Арбатом, а затем превращается в Воздвиженку. Мы едем очень долго и утомительно, плетёмся длиннокилометровой колонной автомашин, поэтому у меня есть время рассмотреть карту Москвы. И вот улица Поварская, вот он – «Дом Ростовых», где теперь располагается Исполком Международного сообщества писательских союзов, в центре «усадьбы» классический памятник Льву Толстому. Идём регистрируемся, затем я иду в издательско-информационный центр, где встречаюсь с Николаем Стародымовым (опять же, знакомый по 6 съезду МСП) и с Мариной Переясловой (женой Николая Владимировича). Посещаем кабинет председателя МСПС – Ивана Ивановича Переверзина, где я на рабочем журнальном столе вижу стопки журналов, альманахов и сборников, а сверху лежит наш горловский журнал «Пять стихий»(!). Выходим  подышать с Олегом Зайцевым во двор, где мы встречаемся с нашей московской горловчанкой Галей Ивановой, с которой я договаривался встретиться перед съездом. Галина – одна из виновниц появления нашего молодёжного ЛитО «Стражи весны», именно она поддержала мою идею, именно она стала отправной точкой в развитии литобъединения. Волей судьбы она не так давно оказалась в Белокаменной, а потому я не преминул воспользоваться ситуацией, чтобы встретиться, хотя бы мельком. Успели обменяться подарками, сфотографироваться перекинуться парой слов, а нам уже пора идти занимать места в зал.
10-й внеочередной съезд уже третий по счёту в этом году, из-за законодательных подводных камней Союз никак не может принять новую редакцию устава. Но благодаря юридическому вмешательству (хорошо поработала целая юридическая контора), устав готов, прослушан, одобрен. Затем выборы членов Исполкома, я вхожу в него, к сожалению, вместо Наталии Морозовой-Мавроди, которая не попала на этот съезд по причине боёв под Луганском и полного отсутствия с ней связи. Затем выборы председателей и замов. Съезд был не очень продолжительным, но плодотворным. После этого делегаты расходятся, но остаются новоизбранные члены Исполкома и мы решаем вопрос об открытом письме президенту России. Затем  идём в бухгалтерию, получать «проездные». По окончании утомившихся и проголодавшихся литераторов приглашают в небезызвестный по криминальным новостям ресторан «Каретный двор», где нас кормят вкусным обедом. Во время трапезы к нам заходит

Николай Переяслов, который был недалеко в офисе СПР, и, пользуясь оказией, пришёл вручить мне членский билет Союза писателей России. Как говорится, приятный сюрприз - получить билет в таком легендарном месте. Всё так необычно и так занимательно, и радостно на душе. По существу, это моё первое публичное получение билета, ведь удостоверение МСП мне было прислано из Луганска заказным письмом. Этот процесс фотофиксирует руководитель Союза писателей Молдовы Рудягина Олеся.
Но вот мы покидаем уютный двор Дома Ростовых, идём к новому памятнику Сергею Михалкову, который открыт недавно прямо напротив штаб-квартиры МСПС, где классик советской литературы работал последние годы. Бронзовый Михалков сидит на скамейке, задумавшись, мимика и поза поэта настолько «живые», что невольно стараешься не шуметь, чтоб не отвлечь писателя от его мыслей. Фотографируемся с болгарином Атанасом Атанасовым-Звездиновым, директором ДТ «Переделкино» Степаном Колмаковым и известным автором-песенником Виктором Пеленягрэ.
А потом я оставляю наших делегатов и бегу в Московский Дом Книги искать очередной книжный трофей для дочки, мимо Литинститута им. М. Горького, памятника Ивану Бунину, мимо дома М. Лермонтова, и, выполнив свою книжную миссию, в Переделкино еду на электричке.
Приезжаю и пишу небольшой отчёт Владимиру Давыдовичу Спектору «о проделанной работе». Просматриваю фотографии и подумываю о планах на завтрашний день.

Вечером собираемся в ресторане «Солнце» и дружно отмечаем итоги съезда, с песнями и танцами. Вначале поёт для гостей директор Дома творчества Степан Иванович, а звездой вечера становится Виктор Пелинягрэ – автор многих хитов, среди которых: «Позови меня тихо по имени», «Шарманка» и «Как упоительны в России вечера». Эти и многие другие свои песни Виктор Иванович исполнил лично, не хуже «Белого орла», не хуже Баскова и др.. Обмен визитками, книгами…

А утром после отличного завтрака, попрощавшись с новыми знакомыми, я отправляюсь в Златоглавую пораньше, чтобы успеть встретиться с родителями моего кума. На Европейской площади, налюбовавшись скульптурной композицией бельгийского мастера «Похищение Европы» (по существу похожую на развороченные ураганом трубы органа, в которых я не смог разглядеть ни Зевса, ни Европы), поднимаюсь на мост над Москва-рекой и пытаюсь запечатлеть на телефонный фотоаппарат виды Москвы.
Подъезжают родители моего кума, трагически погибшего под колёсами поезда. Мы не виделись лет, наверное, 15, получаю подарки для моей дочки Насти, беседуем о жизни и о ситуации в Донбассе, а потом прощаемся, час времени пролетел незаметно, пора на поезд.
И вот поезд Москва-Жмеринка. Трогаемся, и я успеваю на прощание, сквозь запотевшее окно, бросить взгляд на мелькающие леса Подмосковья и на полустанок «Переделкино». Идёт дождь.

Проводники украиноговорящие, по первым двум фразам соседки по купе я понимаю, что дама русофоб, позже на наш разговор с ней прибегает безапелляционный мужичонка, который начинает нам рассказывать о величии и колоссальности Степана Бандеры, а я как истый Штирлиц, держу язык за зубами.
А далее ночные пограничные контроли с более бестактными и беспардонными таможенниками, чем на харьковском направлении. Украинские работники мытницы обыскивают мой рюкзак и портфель, интересуются кто такой Николай Переяслов, чья книга «Коробушка» выделяется форматом и объёмом среди других книжных подарков. Интересуются, что это за «Вестник МСПС» и что вообще такое МСПС. Одним словом, было не скучно. Этот обыск, кстати, последовал за моим ответом на вопрос: «Что в рюкзаке?». Слово: «КНИГИ» - для них оказалось красным плащом тореадора.
А затем послеполуночное прибытие в продуваемую холодным северным ветром Мать городов русских и беспокойное ожидание утра в платном Вип-зале. Утром меня ждала поездка в Белую Церковь, а потом возвращение в родной Донбасс.
Конечно же, такие  неожиданные  знаменательные поездки и мероприятия не могут не оставить след в душе, а потому я надолго сохраню в сердце теплый свет переделкинско-московской осени, как первое моё знакомство с настоящей*Россией.